Варькино поле - [8]
– Серёженька! Варенька! – она ещё крутила головой, пыталась отыскать, увидеть своих детей, предупредить их, и тем спасти…
– Иди-иди, курва буржуйская! – чей-то сильный удар в спину в очередной раз уронил барыню на пыльную улицу.
Она опять не успела выставить руки при падении, снова рухнула лицом в землю, ещё и ещё раз сдирая некогда чистую, ухоженную кожу с уже разбитого в кровь лица. Кровь на лице, кровь из носа, изо рта смешалась с песком, грязными сгустками капала, стекала по груди на деревенскую улицу.
Лежащую женщину не оставили в покое: били, пинали ногами, норовили тащить волоком за волосы.
Потом всё же грубо подняли, принуждая идти. Сильно ударили в солнечное сплетение, в живот. Дыхание перехватило, но она пересилила боль, крепилась, заставляя себя не упасть, держалась из последних сил: она сильная! А вот ноги не понимали этого, стали подкашиваться, не желали двигаться, тело её безвольно обмякло. Ум понимал, что она сильная, что ей как никогда нужно быть сильной! А вот тело её не понимало этих прописных истин: подкашивались ноги, обмякало само тело, падало раз за разом на деревенскую улицу в пыль, опосредовано убеждая мучителей в её слабости как обычного человека, как обыкновенной русской бабы. Вот только не голосила. Не слышали мучители её криков и мольбы о прощении. И не услышат.
Управляющий Генрих Иоаннович Кресс уже не увещевал селян. Всё, что он ещё мог, так это поддерживать барыню, не давая ей лишний раз упасть. Не единожды старый немец подставлял собственное тело под удары земляков, которые предназначались Евгении Станиславовне. Он лишь старчески кряхтел после каждого такого удара, но переносил их стоически да начал спотыкаться чуть чаще, чем того хотелось бы ему самому, чем требовала того обстановка.
– Бросьте меня, Геннадий Иванович, – умоляла женщина, выплёвывая изо рта сгустки крови пополам с землёй. – Бросьте, спасайтесь сами. О детках… деток моих… Алёше накажите заботиться…
– Крепитесь, крепитесь, Евгения Станиславовна, – Кресс ещё надёжней ухватил женщину, не давая ей упасть, в очередной раз подставив своё тело под удар палкой.
Барыня впервые назвала, обратилась к управляющему вот так – Геннадий Иванович, а не Генрих Иоаннович. Даже в таких жутких условиях он по достоинству оценил поступок женщины, её силу воли, мужество, отношение к нему – немцу. У старика словно открылось второе дыхание, откуда-то появились новые силы.
– Мы, русские, своих в беде не бросаем. Крепитесь…
Привычно улыбнуться ни сил, ни желания не было, да и обстановка не соответствовала, и женщине ничего другого не оставалось, как с благодарностью принять помощь старого немца.
Их пригнали к школе. Там, на школьном дворе, уже сидели под охраной красноармейца жена управляющего – Марта Орестовна, учитель – Иван Фёдорович Жарков с внучкой – пятнадцатилетней девочкой Наденькой, которая приехала к дедушке в тихую деревеньку Дубовку из объятого классовой войной, неспокойного, голодного Смоленска.
Чуть в сторонке прижались друг к дружке муж и жена Храмовы – местные жители, единоличники, вышедшие из общины ещё в двенадцатом году, хуторские, чей домик с надворными постройками стояли посреди Варькиного поля в пяти верстах от деревни на бережку небольшого озерца в окружении леса.
Новых пленников бесцеремонно бросили на землю здесь же, на школьный двор. К барыне кинулся учитель, принял на руки, бережно уложил на траву. К управляющему на коленках подползла жена Марта, обняла, прижалась всем телом, искала защиты и утешения. И утешала мужа, делила его и свою судьбы на двоих.
Наденька сидела молча, лишь побелевшее лицо, широко раскрытые глаза да прижатые ко рту руки говорили о том, что девочка находится на грани нервного срыва. И только присутствие здесь родных и близких ей людей ещё сдерживало её, не давало внутреннему состоянию выхода наружу. Она крепилась. Из последних девчоночьих сил крепилась… Но они, силы эти, начали иссякать. Безумная пустота уже зарождалась в глазах, во взгляде девчонки…
Евгения Станиславовна не видела, как ворвались в её дом крестьяне; как в панике выбежала из дома Варенька, волоча за собой Серёжку в ночной сорочке и с подаренной накануне детской сабелькой в руке. Как растаскивали имущество из имения – она тоже не видела. Она потом, лишь спустя некоторое время увидела, как взялось огнём, разом вспыхнуло родовое гнездо дворян Авериных, и в очередной раз без чувств рухнула на школьном дворе деревни Дубовки. Деревни, которую основал и вдохнул в неё жизнь штаб-ротмистр армейской кавалерии, участник Бородинской битвы Данила Михайлович Аверин много-много десятилетий назад. Для себя, для людей старался…
Красноармейцы выводили коней из барской конюшни, набрасывали сёдла, гордо восседали на лошадях, глядя с высоты не менее горделиво на пеших товарищей. Некоторые бойцы уже торочили к сёдлам торбы с овсом из амбаров, не гнушаясь прихватить для себя из панских кладовых и погребов сала, хлеб, птичьи тушки, куски вяленого мяса, другую снедь. В этом им помогали и местные крестьяне, с алчным блеском в глазах, с несвойственными ранее жадностью и яростью набросившихся на барские припасы, имущество. Тащили всё, что попадало под руки или чего видели глаза: телеги, колёса, конскую сбрую, плуги, бороны, дёготь.
Эта книга о двадцатидвухлетнем Антоне Щербиче – полицае, старосте деревни Борки, что расположилась на границе России и Белоруссии. Он жил среди нас, безумно любил свою Родину, но стал предателем.Что двигало им, что заставило стать изменником Родины, пойти против своих земляков, против страны? Что чувствовал он, о чём думал, как поступал?Ответы Вы найдёте в романе «Везунчик».
Роман «Вишенки» написан в традициях русской классической прозы. Главные герои – священник, землевладелец, простые крестьяне, что всю жизнь трудились, не покладая рук. Именно на таких людях держалась и держится Русь. Они хотят спокойно трудиться, выращивать хлеб, растить детей. Им совершенно чужды «мировые революции». Но их втягивает в воронку событий, которые случились со страной в период с 1905-1941 гг. Не всегда Родина относилась к ним с пониманием, была даже жестока. Однако это не обозлило сердца людей. Они остались верны своей Родине, деревеньке Вишенки, где жили и трудились всю жизнь. О них, людях труда и чести роман «Вишенки».
Где, как не в трагические для страны дни проверяются настоящие человеческие качества, патриотизм, мужество и героизм? Обиженные советской властью, главные герои романа «Вишенки в огне» остались преданы своей Родине, своей деревеньке в тяжёлые годы Великой Отечественной войны.Роман «Вишенки в огне» является заключительным в трилогии с романами «Везунчик», «Вишенки». Объединен с ними одними героями, местом действия. Это ещё один взгляд на события в истории нашей страны. Роман о героизме, мужестве, чести, крепкой мужской дружбе, о любви…
Роман Юлии Краковской поднимает самые актуальные темы сегодняшней общественной дискуссии – темы абьюза и манипуляции. Оказавшись в чужой стране, с новой семьей и на новой работе, героиня книги, кажется, может рассчитывать на поддержку самых близких людей – любимого мужа и лучшей подруги. Но именно эти люди начинают искать у нее слабые места… Содержит нецензурную брань.
Автор много лет исследовала судьбы и творчество крымских поэтов первой половины ХХ века. Отдельный пласт — это очерки о крымском периоде жизни Марины Цветаевой. Рассказы Е. Скрябиной во многом биографичны, посвящены крымским путешествиям и встречам. Первая книга автора «Дорогами Киммерии» вышла в 2001 году в Феодосии (Издательский дом «Коктебель») и включала в себя ранние рассказы, очерки о крымских писателях и ученых. Иллюстрировали сборник петербургские художники Оксана Хейлик и Сергей Ломако.
В каждом произведении цикла — история катарсиса и любви. Вы найдёте ответы на вопросы о смысле жизни, секретах счастья, гармонии в отношениях между мужчиной и женщиной. Умение героев быть выше конфликтов, приобретать позитивный опыт, решая сложные задачи судьбы, — альтернатива насилию на страницах современной прозы. Причём читателю даётся возможность из поглотителя сюжетов стать соучастником перемен к лучшему: «Начни менять мир с самого себя!». Это первая книга в концепции оптимализма.
Перед вами книга человека, которому есть что сказать. Она написана моряком, потому — о возвращении. Мужчиной, потому — о женщинах. Современником — о людях, среди людей. Человеком, знающим цену каждому часу, прожитому на земле и на море. Значит — вдвойне. Он обладает талантом писать достоверно и зримо, просто и трогательно. Поэтому читатель становится участником событий. Перо автора заряжает энергией, хочется понять и искать тот исток, который питает человеческую душу.
Когда в Южной Дакоте происходит кровавая резня индейских племен, трехлетняя Эмили остается без матери. Путешествующий английский фотограф забирает сиротку с собой, чтобы воспитывать ее в своем особняке в Йоркшире. Девочка растет, ходит в школу, учится читать. Вся деревня полнится слухами и вопросами: откуда на самом деле взялась Эмили и какого она происхождения? Фотограф вынужден идти на уловки и дарит уже выросшей девушке неожиданный подарок — велосипед. Вскоре вылазки в отдаленные уголки приводят Эмили к открытию тайны, которая поделит всю деревню пополам.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.