— А вещи она таскает?
— Постоянно, у неё во рту всё время что-то торчит. А однажды зимой я видел, как она с одного балкона пыталась стащить свёрток, размером больше неё. В результате он свалился и она его распотрошила уже на снегу. А почему ты спрашиваешь? У вас что-то пропало с балкона?
— Нет, скорее наоборот. Я кое-что нашла и теперь понятно откуда это взялось.
Они немного помолчали. Варька поймала себя на том, что уже не думает о завтрашнем дне.
— Александр Сергеевич, а у Вас есть друзья?
— Сейчас, нет.
— У меня тоже, сейчас нет. А дружба величина постоянная или переменная?
Сосед уже в который раз серьёзно посмотрел на свою собеседницу, словно пытаясь удостовериться, что именно она говорит такие слова.
— Хороший вопрос. Но видишь ли, мы живем в постоянно меняющемся мире, сегодня одно, завтра совсем другое. Меняется мир вокруг нас, меняемся мы сами. Я, например, в детстве терпеть не мог кефир, а сейчас, сто лет спустя, это мой любимый напиток. Но отсутствие друзей, это однозначно плохо. Когда я был в твоём возрасте, у меня были толпы друзей… сейчас моё понятие о дружбе слегка изменилось. Да и не стало рядом людей, с которыми можно поделиться секретами или просто поесть мороженого. А жаль…
— Мама мне тоже рассказывала, как они всем двором играли в какие-то игры и их было много…
— Это точно. Дети не сидели дома или во дворах. Мы носились по всем окрестностям. И ты знаешь, эти игры учили нас дружить, быть смелыми, даже в чем-то отчаянными, таких всегда уважали и ценили, они были «заводилами» и вожаками. А вот с предателями и «жухалами» вся детвора избегала играть, их сторонились…
— А кто такие «жухалы»?
Александр Сергеевич грустно улыбнулся.
— Да, такого слова больше нет. «Жухать» это значит жульничать, нарушать правила игры. Любой, пойманный на этом, гонимый криками: жухала, жухала, — уже с неохотой принимался в любую другую игру. А если принимался «жухала» в игру, то на противные роли. Например, на роли фашистов в «войнушке». Ведь все без исключения хотели быть героями, партизанами… а вы теперь во что играете?
— Ну-у, я иногда играю в… футбол, — Варька продемонстрировала свой заклеенный ботинок, собеседник одобрительно кивнул, — ещё пожалуй…
Варька не договорила и застыла от пришедшей в её голову мысли.
— Ой, простите, мне нужно бежать, мама, наверное, давно звонит, а меня нет дома, она очень… очень…
В этот миг, где-то в недрах портфеля зазвонил мобильный телефон, девочка расстроенно полезла за ним.
— Аллё, уже у подъезда. Потом расскажу. Бегу. Извините, она сейчас будет перезванивать.
— Ты к нам зайдешь? К маме?
— Не могу обещать.
Сосед понимающе покачал головой и Варька уже на ходу добавила:
— Попытаюсь, хотя вряд ли.
Шум пылесоса обычно очень хорошо маскировал внешние раздражители и разгонял назойливые мысли в голове, но не в этот раз. Варька совсем не могла заниматься привычными делами, не могла делать уроки, мысли всё время вертелись вокруг конфликта с Саркисян. Она пыталась придумывать что скажет или что сделает, но понимала, что это только подольет масла в огонь. Завтрашний день её пугал, хотелось его перепрыгнуть, вычеркнуть из календаря. Может заболеть на недельку-другую, все отвлекутся и всё забудется? На крайний случай можно перевестись в другую школу, но как это объяснить маме, может рассказать ей? Варька представила её реакцию и сморщила нос, пожалуй не стоит. Скорее всего родительница решит, что дочь спровоцировала эту травлю сама, вела себя нагло и хамила. А потом скажет, что это результат чрезмерной свободы и надо закручивать гайки, ещё чего доброго оправит дочь к бабушке, тогда ей точно кранты. Обязательная зарядка по утрам, чай из ромашки, мытые с мылом огурцы — лишь немногое из того, что угрожало жизни нормального подростка. А потом, бабуля ни на секунду не оставит внучку без внимания — и это самое страшное.
Нет, говорить никому нельзя, так хоть есть шанс проскочить, а иначе точно крышка. Ладно, надо что-нибудь придумать, но в пустую, словно набитую ватой, голову ничего не приходит, ничего, пустота, ау-у, есть кто нибудь?
Елена Георгиевна несколько минут наблюдала, как её дочь водит щёткой пылесоса на одном месте, шлёпает губами и гримасничает.
Когда неожиданно замолчал пылесос, Варька подпрыгнула на пол метра, от её испуга мать тоже дёрнулась как паралитик.
— Что случилось?
— Ничего не случилось, ты меня напугала. Я не слышала как ты пришла.
— А ты на часы смотрела?
— Неа, я убиралась.
— Странное рвение. Ты двойку получила? — Варька мотнула головой, — тогда что произошло?
Было понятно, что мать не отстанет и будет пытать с пристрастием, нужен был отвлекающий маневр.
— Мам, а ты Александра Сергеевича Дудко знаешь?
— Мы живём в соседних подъездах, конечно, я его знаю.
— И вы играли вместе?
— Не помню, вряд ли. Мы учились в одной школе, но он старше меня лет на пять, так что общих друзей у нас не было. А почему ты спрашиваешь?
— Он какой-то странный, всё время сидит во дворе, не ходит на работу, ничего не делает, только смотрит по сторонам и читает газеты.
Мать как-то смутилась, немного подумала и ответила:
— Так ты ничего не знаешь?
