Вариант «Омега» (= Операция «Викинг») - [27]

1) пытается вызвать в Таллинн советского разведчика с тем, чтобы захватить и перевербовать его;

2) отвлекает внимание советской разведки от какой-то важной акции абвера, направляет наши усилия по ложному пути;

3) преследует цели дезинформации;

4) будучи умным, реалистически мыслящим, пострадавшим от Гитлера человеком, он является противником нацизма и ищет контакт с советской разведкой».

Вера Ивановна выдернула из машинки лист и, заправляя новый, как бы про себя сказала:

— Сережа отправился устанавливать контакт с фашистским бароном.

Майор посмотрел на секретаршу, откашлялся и продолжал диктовать:

— «В связи с изложенным в Таллинн под видом офицера вермахта, находящегося в отпуске после ранения, направлен старший лейтенант госбезопасности С. Н. Скорин. Его задание:

— ознакомиться на месте с обстановкой, собрать дополнительные сведения о Шлоссере и Абвернебенштелле-Ревал;

— разобраться, какую цель преследует Шлоссер, привлекая внимание к себе и упомянутой абверкоманде;

— вступить в личный контакт со Шлоссером, изучить его и по возможности склонить к сотрудничеству.

Способ вступления в личный контакт будет определен Скориным на месте, исходя из обстановки.

Скорин благополучно прибыл в Таллинн. Получил у „Петра“ рацию и приступил к выполнению задания. Предполагаются следующие варианты:

— убедившись, что шансы на вербовку Шлоссера реальны, Скорин создает необходимые условия и проводит соответствующую беседу; если Шлоссер согласия на сотрудничество не дает, Скорин попытается убедить его временно оставить вопрос открытым, оговорит возможность установления Шлоссером контакта с советской разведкой в будущем;

— если Скорин убедится, что личный контакт со Шлоссером на нейтральной основе невозможен, что весьма вероятно, он прибегнет к варианту „Зет“, предварительно согласовав данный шаг с Центром. Разработка варианта „Зет“ прилагается.

При возникновении повышенной опасности Скорин может прервать операцию, с помощью „Седого“ исчезнуть из Таллинна и перейти линию фронта…»

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Сообщив хозяину квартиры, которую он снял под видом коммерсанта, что уезжает на несколько дней, Скорин продолжал свою деятельность в Таллинне как капитан Кригер. Зайдя утром в управу и выслушав, что Грета Таар еще не нашлась, он медленно направился в сторону улицы Койдула.

Вывеска с названием улицы проржавела и покоробилась. Скорин безуспешно попытался разобрать совсем стершиеся буквы. Он не пошел к следующему дому, а пришел на другой угол, удостоверился, что это улица Койдула, и стал с любопытством разглядывать витрину маленького парфюмерного магазинчика, из которого хорошо просматривалась эта улица. Скорин вошел в магазин, остановился у прилавка, рассеянно посмотрел в окно. На улице много военных, у дома номер три расхаживает часовой. Еще Зверев говорил о казино, где проводят время офицеры абверкоманды. Хорошо бы туда сходить.

— Я вас слушаю, господин капитан.

— Здравствуйте, фрейлейн. — Сдержанно улыбнувшись большеротой курносой блондинке, он оглядел прилавок. — Зубную щетку, пасту, мыло, одеколон. Пожалуйста.

— Какие именно, господин капитан? — Девушка выдвинула ящики, стала раскладывать на прилавке образцы.

Сзади хлопнула дверь, и кто-то весело сказал:

— Курт, твое место занято.

— Какой одеколон предпочитает фрейлейн? — спросил Скорин. — Я так долго валялся в окопах, что перезабыл все названия…

— Могу предложить…

— Фрейлейн Инга предпочитает продавать самый дорогой одеколон.

Сзади раздался смех, и Скорин неторопливо повернулся.

— Добрый день, капитан. — Офицер в гестаповской форме небрежно козырнул. — Разрешите представиться: унтерштурмфюрер Карл Хонниман.

Это был лейтенант-«танкист», так неловко упустивший Скорина в кафе.

Скорин сухо представился. Случайная эта встреча или он уже попал в поле зрения гестапо? Почему молодой гестаповец так весел? Его не могли не наказать за провал. Значит, он доложил необъективно, что-то скрыл.

Хонниман был в хорошем настроении, так как Маггиль неожиданно сменил гнев на милость, узнав о взрыве, не отправил на фронт, сказал: «Ты мне пока нужен здесь». Это была невероятная удача. А о старике, имевшем встречу с цветочницей, Хонниман при докладе умолчал. Если узнают, фронта ему не миновать, так ведь это если узнают. А сейчас Хонниман был бодр и весел.

— Надолго в Таллинн, капитан?

— Нет, подлечусь — и обратно. Кому-то надо и воевать.

— Не надо сердиться, капитан. Мы уважаем фронтовиков, особенно если они не очень обидчивые. Курт, что ты застрял в дверях? Иди сюда, я познакомлю тебя с господином капитаном. Капитан с фронта, он может взять штурмом крепость, которую ты осаждаешь уже два месяца.

— Прекратите, Карл, как вам не стыдно. — Продавщица, смущенно улыбнувшись, ушла за портьеру.

— Понимаете, капитан, — гестаповец подвел к Скорину молоденького нескладного лейтенанта, — мой друг лейтенант Курт Визе два раза в день посещает заведение фрейлейн Инги. Сначала он покупал, как и вы, одеколон, но очень быстро перешел на мыло и зубные щетки… А нужны ему… — Гестаповец расхохотался.

— Здравствуйте, лейтенант. — Скорин протянул юноше руку. — Не обращайте на друга внимания, пошляки не понимают в любви.