Вариант «Омега» (= Операция «Викинг») - [22]
Пройдя несколько кварталов, Скорин — энергичный преуспевающий коммерсант средней руки — отыскал объявление о сдаче квартиры и вскоре уже в сопровождении хозяина осматривал небольшую уютную квартирку в районе Пелгулин.
— Подходит, — решительно сказал он, вынимая бумажник. — Я уеду на несколько дней, получите, милейший, аванс. Я буду много ездить, мало здесь жить. Вы получили выгодного жильца, — говорил он быстро, держался развязно, совсем не походил на молчаливого и медлительного капитана Кригера. — Время — деньги, дорогой хозяин. Война заставляет нас шевелиться. Выгодная сделка сегодня — завтра может обернуться сплошным убытком.
— Но, господин… — Хозяин пересчитал полученные купюры. — Здесь только…
— Верно, шельма! — Скорин рассмеялся, хлопнул хозяина по животу. — Ты хотел меня обмануть? Прячь деньги, пока я не передумал. — Он взял хозяина под руку, вывел из квартиры, заперев ее, положил ключ в карман.
Итак, проблема жилья решена. В скромной комнате поселится капитан Кригер, в изолированной квартире станет жить преуспевающий коммерсант Келлерман. Здесь же будет храниться рация разведчика Скорина.
Высокая стройная блондинка, торговавшая цветами в киоске напротив вокзала, явно пользовалась успехом у проходивших мимо офицеров. Скорин долго выбирал маленький букетик ландышей, затем долго рылся в карманах в поисках мелочи, смотрел на девушку холодно, без улыбки. Заплатив за цветы, спросил:
— До какого часа мадемуазель торгует?
— До десяти, — с дежурной улыбкой ответила девушка.
Скорин отошел от киоска. Молоденький лейтенант-танкист занял его место и начал беседовать с цветочницей, как со старой знакомой. Скорин оглядел многолюдную площадь, нюхая букетик, не торопясь пошел в сторону городской управы.
Когда часы на площади начали бить пять, двери управы распахнулись, служащие стали торопливо выходить на улицу. Скривив широкое лицо в гримасу недоверия и брезгливости, с потрепанным портфелем в руке появился толстяк полицай. Не оглядываясь, не обращая ни на кого внимания, он терпеливо дождался трамвая. Так же терпеливо трясся в нем несколько остановок. В нескольких шагах от полицая, погруженный в свои мысли, ехал Скорин. На полицая он даже не смотрел, хотя думал только о нем.
Мужчина или женщина? К кому идти на связь? Больше доверия вызывал мужчина, но цветочница удобнее для дальнейшей работы. К ней легко подойти, не вызывая ни у кого подозрения.
В который раз Скорину предстоял выбор, от правильности которого зависели судьба операции, его жизнь.
Наконец полицай вышел, поднял воротник форменной шинели и тяжело зашагал по узкой улочке. Навстречу ему шла пожилая женщина с кошелкой. Увидев полицая, она перешла на другую сторону и, когда он уже не мог ее видеть, посмотрев ему вслед, беззвучно выругалась. У изгороди, огораживающей маленький покосившийся домик, полицай долго возился с ключами и гремел засовами, прошел во двор, и вскоре одно из окон распахнулось. Ничто не говорило об опасности. Окинув взглядом безлюдный переулок, Скорин пошел от домика, от окна с белыми занавесками. Все спокойно, но цветочница удобнее. Пожалуй, лучше обратиться к ней. Сначала, конечно, проверить.
Через три квартала Скорин оказался на широкой улице, по которой с лязгом и грохотом двигалась колонна танков. Немногочисленные прохожие теснились к стенам домов, понуро опустив головы. Вид этих людей диссонировал с бравурным маршем, доносившимся из репродуктора.
Скорин тоже остановился, оглядел «зрителей». Лишь некоторые из них приветствовали танковую колонну. Какой-то мужчина случайно встретился взглядом с немецким офицером, тотчас робко махнул рукой, изображая приветствие, но сосед, стоявший к Скорину спиной, сердито толкнув этого мужчину, ударил его по руке.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Скорин выжидал. Шлоссер в Таллинне, Симаков в Москве ждали его позывных. Трудно было сказать, кто из них больше нервничал. Над Шлоссером сгущались тучи недоверия, которые вот-вот могли разразиться карающими приказами.
Симаков, хотя и знал уже осторожный характер разведчика, не ожидал, что первая шифровка так задержится. Они не обусловливали точных сроков. Скорин должен действовать, исходя из ситуации. Но при нормальном течении событий Скорин должен был уже получить рацию, следовательно, сообщить в Центр о прибытии. Майор госбезопасности терпеливо ждал, думая о разведчике, волнуясь за него.
В тот вечер, когда Скорин «провожал» полицая, в Москве шел дождь. Симаков, стоя у окна, провел ладонью по мокрому стеклу, но капель, естественно, не стер. По Лубянке шли озабоченные люди. Хотя бомбежки заметно сократились и сирена лишь изредка подавала свой загробный голос, люди, изредка поглядывая на небо, убыстряли шаг.
— Разрешите, товарищ майор? — В дверях появился шифровальщик, пересек кабинет и протянул Симакову скромную конторскую папку.
Майор быстро подошел к столу, мельком взглянул на стенные часы, которые показывали без одной минуты десять, и стал просматривать полученные телеграммы. Шифровальщик негромко сказал:
— Из Таллинна ничего.
Майор не ответил, но движения его стали медленнее, а лицо равнодушнее. Он расписался в принесенной шифровальщиком книге, кивнул — мол, можешь идти, закрыл папку и задумчиво посмотрел на темное мокрое окно. Что в Таллинне? Оставалось только ждать.
В отеле убит бизнесмен Антон Проскурин. Незадолго до этого он обманом выудил у компаньонов крупную сумму денег, планируя сбежать в Таиланд, но не успел… Полковники МВД Гуров и Крячко расследуют дело и выходят на серьезных людей, чьи интересы опасно пересекались с интересами убитого. Но после тщательной проверки сыщики приходят к выводу, что убийцу надо искать не среди обманутых дольщиков. Их внимание переключается на одну из девушек, с которыми Проскурин проводил время накануне гибели: слишком уж не похожа она на «ночную бабочку», за которую себя выдает…
Неизвестные захватили семью посла Азербайджана в Англии, убит генерал ФСБ. Кто стоит за этими событиями? Полковник Гуров и его друзья вступают в схватку не только с бандгруппой, но и с коррумпированными чиновниками…
Это серийное убийство даже видавшего виды сыщика Гурова привело в состояние шока. Тринадцать трупов – и все сотрудники правоохранительных органов! Едва начав расследование, полковник Гуров вышел на восемнадцатилетнего парня Алексея Солнышкина, бывшего детдомовца, недавно осужденного якобы за преднамеренное убийство девушки. Изучая личное дело Алексея, беседуя с людьми, которые его близко знали, Гуров приходит к выводу, что уголовное дело в отношении Алеши было сфабриковано. Но кем? Расследование выводит полковника на человека из высших эшелонов власти…
Сыщик дел не выбирает. На этот раз полковник Гуров оказался… в цирке. Дрессировщики, клоуны, гимнасты, а среди них затаился хладнокровный и умный убийца. Дело закручивается гораздо сложнее, чем предполагал сыщик. Похоже, он перешел дорогу весьма высокопоставленным лицам – на него напустили целую свору коллег-перевертышей и их дружков-бандитов. Но цирк есть цирк… И Гуров устраивает грандиозное представление…
Наша сегодняшняя жизнь дает много примеров того, что люди в борьбе за власть готовы на все. Для осуществления своих грязных сценариев они находят `профессионалов`, не останавливающихся, ни перед чем, а сами, не причастные к кровавым драмам, продолжают свои устрашающие политические игры. Именно с такими людьми сталкивается полковниц Лев Гуров в новом романе известного мастера криминального жанра Николая Леонова.
Журналиста убили, а его труп привязали к метеорологическому шару, который и унес тело далеко за пределы Москвы. Ни следов, ни улик. Полковники МУРа Лев Гуров и Станислав Крячко выясняют, что любопытный журналист сунул нос в дела фирмы «Русский зодчий», главный бухгалтер которой тоже убит весьма экстравагантным способом. Сыскари взяли след, но тут в дело вмешивается глава «Русского зодчего». Он самостоятельно вычислил убийцу и… попал в их лапы. Ситуация форс-мажорная, значит, и действовать надо соответственно…
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.