Вариации на тему хаоса (Рецензия - Ж Делез, Ф Гваттари 'Что такое философия') - [2]

На оставшемся пространстве книги авторы совершают несколько замечательных экскурсов. Один из них посвящен концептуальным персонажам - инстанциям, совершающим философские высказывания. Наиболее яркий пример связан с таким концептуальным персонажем, как Идиот. Думаю, все помнят образ Идиота у Николая Кузанского. Идиот - это такой частный мыслитель, который противостоит ученому-схоласту, ссылающемуся на школьные концепты. Для Идиота нет ничего самоочевидного, и поэтому, считает Делез, за декартовым cogito стоит именно фигура Идиота. Кузанец или Декарт должны были бы подписываться "Идиот", подобно тому, как Ницше подписывался "Антихрист" или "Дионис распятый".

Итак, авторы предлагают читателю пространственную модель философии, основным формообразующим принципом которой является экстенсивное, в противовес интенсивному. Весь пафос такой интерпретации заключается в отказе от времени. Вместе со временем в философию проникает трансцендентное. Это иллюстрируется множеством примеров - начиная с древних генеалогий, повествующих о происхождении богов и творении ими человеческого мира, и заканчивая современной феноменологией, в которой время является конституирующим принципом чистого сознания. Сознание времени - это в первую очередь главная форма самосознания, сознания "Я", которое изгоняется из философии авторами этой книжки.

В противовес различным формам исторического сознания Делез и его друг Гваттари вводят в оборот новое мощное оружие - геофилософию. Ее истоки лежат в опыте освоения земных пространств биологическими популяциями. Основные понятия геофилософии - детерриториализация и ретерриториализация. Суть первой в том, что обитатели некой узкоограниченной территории вырываются на просторы земли, порывая с оседлым существованием. Они открывают для себя бесконечный простор и бесконечную скорость передвижения. Суть же второй в том, что новые кочевники открывают для себя новую территорию (землю обетованную). В случае с человеческими популяциями включаются две формы детерриториализации - трансцендентная и имманентная. Первая характерна для государства имперского типа, когда посредством завоевания родо-племенные территории переходят в режим бесконечного простора. Вторая характерна для древнегреческого полиса, когда посредством колонизации создавалась горизонтальная сеть узелковых образований. Соот! ветствующие формы обнаруживаются и в философии, в которой детерриториализация приобретает абсолютный характер, то есть весь бесконечный простор земли целиком переходит в план имманенции. При трансцендентном характере движения, осуществляемого в этом случае высшей духовной инстанцией, план имманенции превращается в ее проекцию и заселяется фигурами (библейскими персонажами, святыми, ангелами, серафимами и прочая). Если же это движение имманентно, то возникают знакомые нам концепты.

Однако когда дело доходит до ретерриториализации, в философии начинаются сложности. Современная философия не знает недостатка в концептах, однако ей не хватает настоящего плана, ее постоянно отвлекает трансцендентность. Поэтому философия находит свою землю обетованную то в древних греках, то в демократическом государстве. Или же философия создает подлинно революционную утопию, создавая себе избранный народ и собственную землю.

Революционный пафос у авторов книги пронизывает понимание. Они приводят образ зонтика, на нижней стороне которого люди рисуют небосвод, записывая там условности и мнения. Поэт и художник делают в зонтике разрез, чтобы впустить немного хаоса и обрамить резким светом проступающее в прорези видение. Искусство заключает кусок хаоса в раму, делает из него хаос-мос, составное целое, которое становится ощущением. Наука же заключает хаос в систему координат и референций, делая из него такой хаосмос, который становится Природой. Философия протягивает сквозь хаос план имманенции. Революционная тенденция во всех этих трех областях состоит в сопротивлении попыткам унифицировать хаос с помощью трансцендентного единства, лишить его той самой "хаотичности", благодаря которой возможны индивидуальность и свобода.