Варги. Книга вторая - [23]

Тут я уже тупить не стал и прежде чем сунуться на улицу сотворил ненасыщенное поисковое заклинание. И только убедившись что поблизости никого нет, сунулся к дождевому стоку. Привлекши к этому делу клыкастую — самому мне никак до преграждающий выход наружу решётки не достать. Ни подпрыгнув, ни встав на мешок. Недавней пленнице пришлось стать ненадолго моей опорой, встав у стены. По ней я и вскарабкался, встав сначала на сцепленные в замок руки, а потом — на плечи. Ну реально высоко тут…

Дальше было проще — решётку только каменную приподнять, сдвинуть, и, ухватившись руками за край узкого проёма, протиснуться — вылезти наружу. Оглядеться быстренько, и — вернуть решётку на место! А затем — через тротуар, к стене. В самую тень. После почти полной тьмы подземелья на улице показалось слишком светло… Хотя на самом деле хорошо освещён был лишь располагающийся неподалёку каретный двор. Фонари-то уличные не горели здесь! То ли побили, то ли так и не удосужились их запалить.

Не раздумывая особо я устремился к каретному двору. На котором творилась какая-то суета несмотря на ночное время. Похоже что его навещали непрошеные гости с целью завладения лошадьми. Которые хороших денег стоят. И… кто-то ещё наведался, желая заполучить средство передвижения! Потому как во дворе спешно закладывали карету! Ну точно кто-то из зажиточных горожан вознамерился драпануть из города!

Это было мне на руку, и я остановился. А затем и вовсе отошёл чуть назад — в самую густую тень. Решив чуть подождать.

И хоть время тянулось как никогда долго, всё же вытерпел, дождался, когда эта карета выкатит со двора. А потом просто вышагнул из тени на проезжую часть прямо на пути экипажа, да использовал один из самых слабых свитков из своего арсенала. Сотворив почти перед мордами лошадей пылающий, косматый огнешар! Да, ночью он производит неизгладимое впечатление, а так-то это слабенькое заклинание начального, третьего круга…

Лошади при виде такого ожидаемо едва не встали на дыбы — струхнувшему кучеру даже придерживать их не пришлось. А вот не понявшие происходящего пассажиры, которых неожиданная остановка явно застала врасплох, отреагировали громкими ругательствами и визгами. Ну и почти сразу дверцы кареты распахнулись и из неё полезли какие-то разодетые жирдяи. Один постарше, а другой помоложе. Отец с сыном, похоже. Вооружённые. Старшой при мече изукрашенном, а младший — с арбалетом, так же богато отделанным. Но… глядя на пылающий огненный шар рыпнуться не решились.

— Все из кареты… Вон! — отрывисто бросил я им. И… помедлив чуть, они сунулись туда — в карету, в смысле. Вытащив оттуда ещё толстуху какую-то растрёпанную, вторую — чуть поменьше, и совсем мелкоту какую-то. А с ними — кучу свёртков и баулов! Да бросились обратно на каретный двор.

Возница, не сводящий глаз с огнешара и тихо сползающий с облучка, дёрнулся было за ними, но я его остановил, предостерегающе покачав головой:

— Не-а… ты остаёшься.

— Так… — промямлил он, сглотнув.

— Давай, гони вон к тому дому, — перебив, велел я ему, гася огнешар и запрыгивая к нему, потеснив на облучке.

Он, помедлив, повиновался. И подогнал карету куда велели. Получив от меня новый приказ:

— Стой, останови прямо тут.

Спрыгнув на мостовую, я ливневую решётку одним движением вытащил и, опустившись на одно колено у образовавшейся дыры, обратился к поджидающей меня хищнице:

— Бросай мне ременную перевязь!

С первой попытки поймать мне её не удалось — только со второй, но не беда. Заполучив ремни, я быстро расцепил пару и сунул получившиеся «постромки» обратно, с новым указанием:

— Теперь цепляй мешок!

Ну а затем очередь дошла и до самой клыкастой. Которую я потянул наверх как рыбу из зимней лунки! Но тут опять не обошлось без сложностей! И дело оказалось вовсе не в чьей-то замечательно развитой груди! Она-то, несмотря на все мои опасения, не в пример первому опыту нормально прошла в узкий дождевой сток. В этот раз застряла чья-то попа! Ну что за беда с этими девушками?.. Не одно, так другое!

Только приложив усилие мне удалось вызволить реально застрявшую в теснине ливневого стока девушку. С громким треском разрывающейся материи она подалась и… выскользнула наружу! А пышный помпон на подоле её модного платья — оборвался и упал вниз.

— Давай быстро в карету, — не став развивать велел я девушке. Она кивнула — и туда. С арбалетом. А я опять к вознице — вознамерившемуся было тихонько сдёрнуть. И сунул ему в трясущиеся, ходящие ходуном руки сотенный казначейский вексель:

— Доставишь нас за восточные ворота — он твой.

— Н-не убьёте? — дав петуха спросил совсем молодой возница.

— Да на кой ты нам нужен! — фыркнул я. И для вящей уверенности дал ему клятву пред лицом богов.

И… он как-то очень быстро пришёл в себя! Ожил прямо! Вексель схватил, сунув его куда-то под куртку-расстегайку, и, лихо свистнув, щёлкнул вожжами! И карета резко сорвалась с места! Отчего я едва не слетел, завалившись на спину — спасла стенка кареты, находящаяся сзади, за облучком! И мы буквально полетели по городу! Ну насколько это было возможно…

Да, на следующей же улице мы чуть не встали. Какая-то шайка портовых крыс решила напасть на дорого отделанную карету, пощипать едущих в неё богачей. Но тут им не свезло. Я ж церемониться не стал, и, пресекши попытку трусоватого кучера придержать лошадей, извлёк свиток и запулил прямо меж оборванцев огнешар! Расплескавшийся о мостовую, расцветший огненным цветком, и опаливший стоявших поблизости. И заставивший этот сброд, не помышляющий более о нашей остановке, броситься врассыпную. Хотя один засранец стрельнул ещё в ускользающую из их лап карету зачем-то. Видать от досады. Ну я в отместку не пожалел — бросил себе за спину ослепляющую бомбочку. Громогласно шандарахнувшую и полыхнувшую просто дивно. И лошади очень кстати ходу сразу прибавили…