Варфоломеевская ночь - [18]

— В таком случае я могу перевести дух. Помилуйте, я выболтал вам такие важные тайны…

— Из которых я ровно ничего не понял, кроме того, что эти тайны важны. — Значит, вы не занимаетесь политикой? — Вот еще!. — Очень мне нужно! — Тогда к чему же вы обманули меня?

— Но я и не думал обманывать вас! Вспомните, как было дело. Я стоял около гостиницы с попутчиком, которого случайно встретил на последней остановке под Парижем. Когда вы подошли ко мне и, окликнув, назвали каким-то Арнембургом, мой попутчик пробормотал: «Да это — Лашеней! Боже, в каком он виде!..» Тогда я и узнал, кто вы такой, а затем ваши первые слова разъяснили мне кое-что другое.

— Но, если вы не занимаетесь политикой, зачем же вы сразу не разъяснили мне моей ошибки?

— Потому что я любопытен по природе, и, как видите, это любопытство в данном случае, весьма вероятно, принесет мне кое-что. — Что вы хотите сказать этим?

— Господи, самую простую вещь. Ведь вы спросили, не нахожусь ли я на службе французского короля? Ну вот, подумайте сами: король охотно возьмет меня к себе на службу, если я доставлю ему такую важную дичинку, как вы. — Иначе говоря, вы хотите продать мне свое молчанье?

— Я вижу, что вы необыкновенно сообразительны, милейший Лашеней. — Сколько же вы хотите?

— Фи! Ваша сообразительность изменяет вам, милейший. Неужели я похож на рыцаря с большой дороги, довольствующегося кошельком случайной жертвы? — Так что же вы хотите? — Все! Понимаете — все!

— Да что вы только говорите? — воскликнул пораженный старик.

— Тише, мэтр, тише! — внушительно остановил его Ноэ. — Потрудитесь не кричать, так как иначе я пущу в ход шпагу. Лучше выслушайте меня! Мы с вами здесь одни, вы безоружны, я вооружен: кроме того, вы стары, а я молод; следовательно, стоит мне захотеть, и я. что называется, нарублю из вас дров и лучины. Но вы сами только что признались мне, что два раза подряд жизни на карту не ставя г. ну а я имею твердое намерение прикончить вас, если вы не отдадите мне золото герцога добровольно.

— Но что же я скажу своему господину! — жалобно сказал Лашеней. — Уж это я представлю вашей собственной изобретательности.

Лашеней задумался и мысленно стал соображать:

«У меня имеются два тайника: в одном хранится около десяти тысяч пистолей моих собственных денег, в другом — сорок тысяч пистолей герцога, предназначенных для великого дня. Этот молодчик не отступится от меня добром, ну, так надо откупиться от него, и лучше потерять часть, чем все. Поэтому следует указать ему свей собственные деньги». Придя к такому решению, Лашеней сказал:

— Ну, что поделаешь! Пойдемте вниз, я покажу вам, где деньги.

Лашеней повел мнимого авантюриста в нижний этаж, где в одной из стен был сделан тайник. Открыв этот тайник, он сказал:

— Золото здесь. Берите его, если вы непременно хотите ограбить слабого старика.

Ноэ, окинул взором видневшееся в тайнике золото, мысленно прикинул его количество и сказал: — И это все?

— Что же вы хотите? Тут недурной капиталец! — со вздохом ответил хитрый старик.

— Ну вот еще! — пренебрежительно отозвался Ноэ. — И вы хотите, чтобы я удовольствовался такими пустяками?

— Но помилуйте… — начал было Лашеней. Однако Ноэ тут же перебил его, сказав:

— У вас плохая память, милый мой. Вспомните, ведь вы сказали мне, что в этом доме хранится золото вашего господина, затем упомянули, что оно нужно для» великого дня «; ранее вы объясняли мне, что участники великого дня записаны цифровым шифром, а в заключение добавили, что ваш господин — герцог. Я не мешаюсь в политику, это правда, но я хорошо знаком с положением дел, чтобы понимать: строить заговоры — а здесь дело, очевидно, в заговоре — может лишь один герцог во Франции, а именно — герцог Гиз; ну, а такой важный барин, как герцог Гиз, не затеет большого дела с пустяками, следовательно, в этом тайнике не все деньги.

— Но, уверяю вас, что никаких денег больше нет! — сказал Лашеней, тщетно пытаясь отвертеться от необходимости лишиться всего сразу.

— В таком случае мне очень жаль вас, — ледяным голосом сказал Ноэ, — не стоило и вылезать с таким трудом из ублиетты, так как я все равно убью вас.

— Но разве может помочь вам хоть сколько-нибудь моя смерть?

— Убив вас, я без помехи обыщу дом и найду то, что мне нужно! — твердо заявил Ноэ и, вытянув вперед руку так, что острие его шпаги касалось горла старика, скомандовал: — Ну, раз, два, три! Вы все еще молчите? Молитесь в таком случае!

Шпага Ноэ слегка уколола горло Лашенея, и старик; побледнев как полотно, закричал:

— Хорошо, хорошо! Я все скажу, только уберите прочь свою шпагу!..

— Я знал, что мы в конце концов столкуемся! — ответил Ноэ. — Ну, так вперед! Медлить нечего!

Подталкиваемый красноречиво шпагой Ноэ, Лашеней провел своего неприятного гостя на несколько шагов далее и открыл второй тайник, в котором находились десять довольно объемных мешков с золотом.

— Теперь я — навеки обесчещенный человек, — мрачно сказал Лашеней. — Я выдал золото своего господина и никогда не решусь показаться ему на глаза.

— Вот еще пустяки! — смеясь ответил Ноэ. — Вы можете отлично свалить все дело на королевских солдат. Нашли же они документы, так почему бы им не найти также и денег? Однако некогда разговаривать о пустяках, когда надо заняться делом. Ну-ка, милейший, помогите мне вытащить эти мешки из тайника! Страшная шпага все время находилась в самом близком расстоянии от тела Лашенея, и тому не оставалось ничего более, как подчиниться. Между тем в то время, когда он перетаскивал мешки и складывал их на полу соседней комнаты нижнего этажа, Ноэ размышлял: