Варенька - [19]

— А в нынешнем году просто не узнаю ее, — в заключение сказала она. — Будто подменили девочку.

Капитолина Николаевна заметно нервничала.

— Неожиданная смерть бабушки страшно отразилась на Вареньке, — сокрушенно произнесла она давно приготовленную фразу.

И это было ее просчетом. Кедрова ведь знала и другое: девочка была голодна.

— Да, и я так подумала, — сдержанно произнесла она и спросила: — Вы кем ей доводитесь? Тетей?

— Да, то есть нет, — смутилась Амелина, — не родная. Мы с ее матерью двоюродные сестры.

— Понимаю. — Расспрашивать, почему Варенька не живет у матери, Нина Алексеевна не стала — это ей было известно. Сейчас следовало добиться другого, и она сказала: — За последнее время девочка почему-то начала заметно худеть.

— Разве? — растерялась Капитолина Николаевна, но тут же спохватилась: — Да, да. Не знаю, что делать. Почти совсем не ест. Хочу сводить к врачу, может, он что-нибудь посоветует.

— К врачу, это, конечно, не помешает, — согласилась учительница, сразу учуяв в словах Амелиной ложь, но продолжала прежним тоном: — Возможно, ей следует давать деньги, чтобы она могла покушать в школе. Цены в буфете очень невысокие. Здесь, вместе с ребятами, все кажется вкуснее. А я прослежу.

Умная учительница сразу отрезала пути к отступлению Амелиной, и та это отлично поняла.

— Проследите? Так… — Капитолина Николаевна на какое-то мгновение помрачнела. — Спасибо, — притворно улыбнулась она. — Я почему-то сама не додумалась.

— А дома ей ничего не мешает готовиться к урокам? — наступала учительница.

— Что вы! Нас только двое.

— На дом мы задаем много.

— Училась когда-то, знаю.

Поговорив еще немного, они расстались как добрые знакомые.

— Благодарю вас за заботу о племяннице, — направляясь к дверям учительской, сказала Капитолина Николаевна. — Может, я еще что-то не так делаю, не знаю. Чужого ребенка очень трудно воспитывать.

— Не говорите Вареньке, что вы были у нас, — попросила Нина Алексеевна и предупредила: — На днях я зайду к вам.

— Пожалуйста, — улыбнулась Амелина, а переступив порог, испуганно подумала: «Вот беда-то еще, давать деньги на завтраки в школе!..»

От Варенькиного папы тетя Лина ежемесячно получала довольно крупную сумму, однако на нее были расчеты особые. Амелина в уме прикинула: если ничего в ее жизни не изменится, то через несколько лет она станет «не только подходящей, но и выгодной невестой». Расходы на завтраки, конечно, были невелики, но Капитолина Николаевна чувствовала себя так, словно ее пытались обокрасть.

Явившись домой, она, как всегда, повесила в углу шубку, перед зеркалом поправила волосы и остановилась у стола, на котором лежали только что изготовленные конверты.

— На весь город срамишь! — со злостью крикнула, она. — Что в школе приключилось? Говори, дрянная девчонка!

Испуганная неожиданной бранью, Варенька со страхом смотрела на свою разгневанную воспитательницу и, растопырив измазанные клеем пальцы, старалась собрать конверты в одну кучу.

— Чего молчишь? Думаешь, не знаю? — бушевала Капитолина Николаевна. — Бросай к черту конверты, будем заниматься!

Девочка, сомневаясь, так ли поняла тетку, неуверенно вышла из-за стола.

— И за что мне такое наказание? — причитала Амелина. — Родная мать отказалась…

Слова хлестнули сильнее удара ладонью. Пораженная услышанным, Варенька с ужасом глядела на свою воспитательницу, которая, ничего не замечая, продолжала.

— А я пожалуйста, должна возиться! Из-за чего, спрашивается. Из-за этой паршивой комнаты. И главное, все вмешиваются, здесь — соседи, там — школа!.. Ну чего, чего глаза таращишь? — наконец повернулась она к девочке. — Покажи, что ты там не выучила.

Варенька достала из портфеля учебник географии.

— Где? Здесь?.. — нетерпеливо листая книгу, спросила Капитолина Николаевна. — Я наверняка с ума сойду с тобой. Ты доведешь! Садись и учи, — швырнув учебник на стол, приказала она.

Варенька боязливо направилась к столу, но тетка остановила ее:

— Погоди. Отправляйся на кухню, там в кастрюле щи. Поешь.

Девочка повернула к двери.

— Но прежде сбегай в булочную за хлебом. Вот деньги. Сдачу не потеряй. И не забудь помыть посуду, — вслед уходящей из комнаты Вареньке закончила она и, закатив глаза, вздохнула: — Ох, сил моих нет!..

Поздним вечером, усталая, Варенька добралась-таки со своим портфельчиком до стола.

— Пол на кухне подмела? — сердито спросила Капитолина Николаевна, накручивая волосы на бигуди.

— Подмела.

— Ну садись, садись, а то завтра опять меня опозоришь.

Варенька открыла книгу, прочитала: «По нашей обширной стране протекает много рек» — и остановилась. В ушах назойливо на разные лады звучала одна и та же фраза: «Мать родная отказалась!..»

Пытаясь сосредоточиться, девочка еще раз прочла строку, зажала ладонями уши, но голоса не исчезли, они только глуше стали.

Не было такого дня, чтобы Варенька не вспомнила свою мамочку. Многое в их отношениях для девочки оставалось непонятным, но она не осуждала мать и с детской чистотой и непосредственностью продолжала любить ее. Чувство огорчения, связанное с тем, что мама не взяла дочку с собой, со временем притупилось. Варенька в душе полностью ее оправдывала. Если мама так поступила, значит, так и надо было сделать. Что-то мешало ей поступить иначе. И потому девочка часто жалела свою маму больше, чем себя. Не раз ей даже виделось во сне, что мать сидит в высоком тереме и, удерживаемая на месте длиннобородым злым колдуном, горько оплакивает свою разлуку с любимой дочуркой.