Варенье из мухоморов - [5]

Наврав Марине с три короба, что сегодня они в магазин уже все равно не успеют, мужчины удрали в лес, предоставив любимой жене и сестре осваиваться с мыслью, что, по крайней мере, эту ночь им придется провести на старых кроватях с панцирными сетками и трогательными никелированными шишечками.

Глава 2

На выходе из деревни им навстречу вышла средних лет женщина с маленькой кривоногой собачкой, в роду у которой явно были мопсы.

Увидев Барона, она охнула и подхватила собачонку на руки.

– Не бойтесь, он не укусит.

– Да этого я как раз и не боюсь, – улыбнулась женщина. – Но у вас же мальчик? А уж очень моя Матильда до противоположного пола охоча. Как бы чего не вышло.

И она засмеялась, многозначительно поглядывая на ребят. Мол, понимаете, к чему я клоню?

Дамочка и сама была той еще штучкой. Накрашена ярко, все пальцы в золотых и серебряных перстнях, абсолютно никак не сочетающихся между собой по стилю. На ногах у дамы были красные резиновые сапожки, одетые прямо на теплые махровые гольфы, у колен увенчанные кокетливыми меховыми бомбошками. Свою упитанную филейную часть деревенская красавица затянула в очаровательные штанишки из нежно-голубого пан-бархата.

Что там было выше, Саша даже не осмеливался смотреть, опасался, как бы красотка не восприняла это за попытку познакомиться.

Но женщина и так решила, что знакомства не избежать. Она буквально подсунула Барону свою Матильду.

– Видишь, какая красавица! Любуйся, мальчик!

Но Барон лишь вежливо пошевелил хвостом. Как ни прекрасна была Матильда, зов приключений был сильней. Пес стремился в лес. Туда же рвались и Саша со Стасом. Но соседке пришла охота поболтать.

– Вы у нас новенькие? В гости к кому-нибудь приехали?

– Нет, купили дом.

– Да? А у кого?

– У отца Георгия.

Стас всего лишь имел в виду, что купленный им дом был построен еще отцом продавца.

Но женщина в ответ неожиданно ахнула.

– Неужели?

– Ну да, а в чем дело?

– Господи! – возликовала соседка. – Дождались!

И женщина неистово перекрестилась. Лицо ее осветила искренняя неподдельная радость.

– Ганя! – крикнула она. – Гань! Выгляни сюда на минуточку!

Из окна соседнего дома показалось женское лицо. Оно было обрамлено крутыми химическими кудряшками и носило следы неумеренного употребления горячительных напитков.

– Слышишь, что говорят? Георгий от нас уезжает!

Лицо просияло.

– Ну?! Шутишь!

– Да нет! Какое там! Вот и дом продал молодому человеку!

Такие новости заставили Ганю выскочить из дома. Роста в ней было метр пятьдесят, в обхвате она была столько же. Ее торс обтягивал трикотажный костюм, который на груди и бедрах так туго натянулся, что, казалось, одно неловкое движение – и случится катастрофа.

В общем, что хозяйка Матильды, что эта Ганя – подружки друг друга стоили.

– Где? – жадно осведомилась Ганя. – Кто?

Стас стыдливо отвел глаза. Трикотаж был совсем тонкий, а нижнего белья, судя по всему, дама впопыхах не надела.

– Эти?

Хозяйка Матильды кивнула.

– И когда он от нас сваливает? – деловито осведомилась Ганя. – Вряд ли прямо сразу. Я его сегодня видела. Торчит возле своего храма, хрыч старый! Я с озера шла, утреннее омовение у меня было. Настроение прекрасное, как его увидела, все насмарку. Что это, говорит, мимо креста идешь, даже лба не перекрестишь. Дождешься, утянут тебя. Так бы и выдрала ему его косу.

Саша слушал и понимал, что вкралась какая-то ошибка.

Но хозяйка Матильды не дала ему вставить больше ни слова:

– Господи, скорей бы уж! Как же он нам надоел всем! Ни выпить нормально, ни погулять! Вечно припрется и давай бухтеть! Вроде бы и не делает ничего такого и не ругается даже, а веселья как не бывало! Ни петь уже не охота, ни плясать. Выпивка и та в горло не лезет! Вот что за человек такой? Ни себе, ни людям.

– Ничего, недолго нам осталось его терпеть. Коли дом продал, так теперь только на службы приезжать будет. Это еще можно как-то вытерпеть. Когда он целыми днями взад-вперед по деревне шнырял со своими старухами-прихвостнями, тогда хоть вешайся.

– Из старух целую армию сколотил. По деревне уже не пройти. Одна бабка Таня против него оборону держит.

– Бабка Таня и сама не лучше. Как ни встретишься, всегда выговор от нее услышишь. И одеваюсь я непотребно, и веду себя неприлично, и жизнь у меня неправильная. Можно подумать, она одна на всем свете правильная! Всех жизни учит. И чего она тогда со священником собачится! Наоборот, должна быть его правой рукой!

– Вы это про кого говорите? – не выдержал Саша.

– Так про отца Георгия, будь он неладен! Того попа, что вам дом продал.

Стало ясно, где именно вкралась ошибка.

– Нет, нет, – запротестовал Стас, – мы покупали дом у мирянина.

– Не у священника?

– Совершенно мирской человек. Отец у него умер, вот он дом и продает.

– Вы сказали, отец Георгий вам дом продал?

– Я сказал, что я купил дом у отца Георгия. Продавца зовут Георгий. А дом принадлежал его отцу. Им же он был и построен.

Женщины обменялись взглядами. В них читалось страшное разочарование.

Потом хозяйка Матильды произнесла:

– Наверное, это сын того охотника, который этой зимой помер.

– Точно, я слышала, как Динька подкаблучник хотел у него участок перекупить, а тот мужик не продал.