Вардананк - [298]

— Будет исполнено — повторили остальные нахарары, послушные воинской дисциплине.

Взволнованный Вардан все снова и снова возвращался мысленно к своему решению. До самого конца в течение всего боя, который протекал с переменным успехом, он напряженно решал все один и тот же вопрос: нанести персам удар регулярными силами или же силами народного ополчения? Или же нанести один удар вслед за другим? У него росла надежда, что в критический миг сверкнет молнией правильное решение. Тягчайший, мучительный час раздумий?

Во всяком случае, он решил сохранить обычный порядок ведения боя и лишь в решительный момент выпустить ополчение и нанести персам удар рукой простого народа.

Вардан обратился к сепухам:

— Постройте полк Мамиконяна, конницу, воинов Дзмероца, по одному подразделениию из полков Арпрупи и Вананди, всех перешедших к нам из полков Ршгтуни и Хорхоруни и все отряды народного ополчения!

Сепухн поскакали выполнять это приказание.

— На ночное сражение едва ли они пойдут, — закончил Вардан. — Но на всякий случай будьте бдительны. Идите по местам, господь вам в ггомощь.

— Господь — наше прибежище и сила! — откликнулись начальники соединений и разъехались гго местам.

С Варданом остались Аршавир, Амазасп и Атом. Долгое время все молчали. Вардан продолжал обдумывать свое решение:

«Нанести удар и заставить истекающего кровью врага начать преследование?» Легко сказать!.. Но как выполнить это решение? Да и выполнимо ли оно? Не ошибается ли он? Ведь пришлось бы сознательно принести в жертву передовой заслон армянского войска! Во имя чего? Быть уничтоженным, чтобы уничтожить врага? Поставить армянский народ перед лицом величайшей опасности, чтобы спасти его? Нет! Требовалась величайшая жертва, Вардана терзала мысль об этой жертве. И он принял свое великое решение: подвергнуть опасности и себя и всех своих, чтобы тем самым получить право подвергнуть опасности армянский народ.

И вот перед ним стоял созданный им передовой, ударный отряд. Вардан приказал, чтобы все народное ополчение выстроилось и двинулось вперед под объединенным командованием Аракэла, Артэна, Саака и Хандут. Он вызвал их к себе и объяснил им, что самым простым и целесообразным для них будет всем следовать за регулярными полками:

— Все вместе за мной! Будете биться до последнего вздоха, пока рука держит меч или копье!

Вардан мягко улыбнулся и грустно пошутил, обращаясь к Атому:

— Видишь, князек, до чего дошло? Подаст ли нам победу господь?.. Выведет ли сам себя из пропасти народ армянский? Это будет видно не в тот миг, когда мы вступим в бой, а тогда, когда мы его закончим. А закончим мы его, вероятно, много позднее. Не сегодня и не на этом поле куется наша победа, а в глубине наших гор. Если я паду в бою и среди наших возникнет растерянность, вся моя надежда на тебя, на то, что тебе помогут крестьяне и все, кто останется в живых! Не теряясь, спокойно вступишь в бой, всех успокоишь и наладишь постепенный отход. Отступать будешь, непрерывно нанося врагу удары, завлечешь его в горы — там уничтожишь!

— Будет исполнено! — спокойно ответил Атом.

Оба умолкли.

Азарапет взглянул на Зохрака: глаза юноши были влажны.

— Жесток ты к сыну, Спарапет, — упрекнул он Вардана.

— Ничего, он Мамиконян, — ответил Спарапет, обнимая Зохрака. — Мой сын знает, что мы не на свадьбу прибыли…

Зохрак прижался головой к его груди. Холодная кольчуга оцарапала ему лоб.

— Зачем ты стремишься предопределить свою судьбу, Вардан? — покачал головой азарапет. — Она ведома лишь господу богу.

Вардан грустно взглянул на него.

— Эх, отец азарапет!.. Они молоды еще, ты — муж зрелый, но я много старше… Разве шуточное нагрянуло на нас бедствие?! Бой не на жизнь, а на смерть — вот наша победа!

— Господь да придаст тебе сил! — со вздохом скгнал азарапет и перекрестился.

Центр персидских войск, прямо напротив них, продолжал уплотняться. Близился рассвет. Вардану хотелось увидеть, как расположит свои войска Нюсалавург утром. Сам Вардан не предпринимал больших перемещений, предоставляя врагу думать, что армяне находятся в нерешительности и не догадываются о направлении главного удара персов. Затем он не хотел дать им понять, что угадал их намерения — пусть персы еще более неосторожно и открыто производят свои перемещения. Намеренно стянув большие силы к центру, он предупредил командиров соединений, что они должны быть готовы во всякую минуту, без промедлений бросить свои силы на фланги.

Движение у персов не прекращалось. Непрерывно слышался топот конницы, лязг оружия, ржание коней, окрики командиров и глухой, неумолкающий рокот. Получившие многодневный отдых войска могли позволить себе одну ночь не спать.

Факелы освещали вражеский стан. Войска раздвинулись, образовав каре. Вынесли знамена. Какие-то фигуры метались на площади: очевидно, там происходил смотр или какой-нибудь религиозный обряд.

Зрелище было Вардану знакомо: это могпэт возносил моления о даровании победы. После этого должен был выступить Нюсалавурт, сказать войскам ободряющее слово.

— Ты погляди только! — с горечью сказал Аракэл, обращаясь к сидящим рядом. — Пришли погубить народ, да еще молитву читают! Ну-ка, вставайте, скажем и мы наше слово войску!