Вардананк - [234]

Не выдержали и конники. Послышались глухие рыдания. Воины достали свои ладанки, посыпали родной землей грудь павших товарищей.

Полковой священник, который после мнимого отречения скрывался под одеждой простого воина, прочел краткую молитву над павшими. Могилы быстро засыпали. Гарегин вскочил на коня и вновь обратился к воинам:

— Друзья, если бы это зависело от меня одного, я бы строго-настрого приказал вам: не умирайте, пока не доберемся до родины! Ведь каждый из вас дорог мне, как родной сын… Берегите друг друга, помогайте друг другу, чтоб все мы могли выбраться невредимыми из этих чужих краев!

— Исполним наказ твой, князь, — ответил за всех сотник Аршам.

— Ну, бог в помощь вам! Предстоит нам пройти огонь и воду, преодолеть страх и смерть… Вперед!

Конница рысью двинулась вслед за исчезнувшими кушанами. Вдали показалась их стоянка.

— Почему выступили вы против персов? — спросил Гарегин проводника-кушана.

— Песок гонит нас, князь! — ответил кушан. Гарегин задумался над этими словами. А проводник продолжал, как бы думая вслух:

— Засыпает песком стоянки, села, пастбища, реки… Двигается неотступно за нами, точно смерть…

— У каждого народа, видно, свое горе, — сказал себе Гарегин.

После ухода Вардана и Нершахупа положение в Арташате ухудшилось. Оба лагеря — и Вардана и Васака — уже опомнились после событий в Ангхе и Арташате и трезво расценивали создавшееся положение. Персидские отряды были изгнаны из крепостей, частично уничтожены, Деншапух и остальные вельможи заключены в темницу. Все более и более тревожные слухи распространялись о приближающемся со стороны Агванка персидском войске. Сторонники Вардана и единомышленники Васака напряженно следили за событиями и друг за другом, выжидая удобной минуты для выступления.

Тревога Атома росла. У южной ограды Арташата раскинули отдельный стан нахарарские полки, число которых все увеличивалось. Туда же перешел из лагеря Атома и сюнийский полк. Правда, не все эти нахарары были сторонниками Васака, но не примыкали они и к Вардану. Трудно было предугадать, как они будут держаться, если Васак выступит открыто, но нельзя было и надеяться на то, что эти нейтральные нахарары помогут Атому в случае столкновения.

Дело Атома осложнялось. Князь Амазасп отправился в Пархар набирать пополнение. Требовалась большая осмотрительность и умение, для того чтоб сохранить су шествующее положение. Основная часть верных сторонников Вардана ушла сражаться с врагами, уступив свое место людям весьма сомнительным, а для Атома и прямо враждебным. Единственной его опорой могли считаться оставшиеся отряды сторонников Вардана, которые, однако, сильно уступали в численности силам сторонников Васака. Положиться же на народное ополчение, опереться на него, как на основу сопротивжния, Атом не решался, привыкнув иметь дело с регулярными войсками Находящимлся в его распоряжении силами он мог еще кое-как поддержать существующее положение, но с каждым днем росли силы противников, пополняемые прибывающими нахарарскими полками. Равновесие начинало нарушаться, а чем кончатся походы Вардана и Нершапуха — оставалось загадкой. Кто знает, какой будет исход черного же их столкновения с неприятелем?

Исключительно тяжелое положение создалось, однако, для Васака Истребление жрецов и персидских арннзонов, заключение в темницу Деншапуха и персидскьх сановников налагало страшною ответственность на него перед Михрнерсэ. Приближалось персидское войско… Вот вторгнется оно в Армению, утопит в крови восстание, — и его призовут к ответ. Что же сможет сказать он в свое оправдание? Кто поверит его клятвам? Кто поверит, что он не изменял царю персов? И чего стоит марзпан, который не сумел предупредить позорные события в Ангхе?

Нет у него полной поддержки и среди нахараров: сторонники торопят его, не считаясь ни с чем, а приверженцы Вардана и нахарары, стоящие в стороне, мешают приступить к делу.

Полуночная тьма скрывала расстроенное лицо Васака. Столица давно спала.

Во дворе послышался шум и лязг ворот. Вошел дворецкий и доложил о прибытии Кодака.

Дрожь охватила Васака. Какие вести сообщит ему проскользнувший между складками занавеса Кодак.

— Приветствую государя марзпана! — смертельно уставшим, беззвучным голосом заговорил Кодак.

Он казался высохшим, как мумия. Густые синие тени под глазами выдавали недомогание и мучительное душевное состояние. Недоброжелательство сквозило в его взгляде — злоба изменника, которому силой навязали опасное поручение.

— Живы они? — внезапно охрипшим голосом спросил Васак.

— Живы еще. — безжалостно ответил Кодак. — Михрнерсэ выжидает, государь…

Васак умолк. После долгого молчания он глухо приказал:

— Рассказывай…

Кодак поведал о событиях в Персии, о положении Михрнерсэ, о его угрозах и требованиях. Васак слышал все как сквозь тяжелый сон. Рассказ Кодака преисполнил ето горечью. Он чувствовал прикосновение чего-то холодного к своему сердцу при каждом враждебном взгляде Кодака и, вспыхнув от гнева, оборвал старика.

— Говори только то, что было на самом деле! Что ты гримасничаешь, как обезьяна?

— То, что было на самом деле, конечно, более неприглядно, чем то, что поведал тебе, государь! — со все нарастающей ненавистью отозвался Кодак. — Михрнерсэ хочет спасти свою шкуру. Если ты поможешь ему в этом, спасен и ты. Не поможешь…