Вардананк - [120]

Пероз был лицом весьма влиятельным при дворе; его выступление произвело сильное впечатление. Придворные загудели, раздались — и из их рядов выступил вперед низкорослый, но крепкий, как дубовый кряж, военачальник. Его полное рябое лицо горело, как будто его окатили кипятком, жилы на шее вздулись. Весь побагровев, он пытался что-то сказать Азкерту, который с дергающимся лицом смотрел на него свирепым и безумным взором.

Военачальник решительно шагнул вперед: его тревожило приказание Азкерта, вызванное подстрекательством Пероза.

— Государь Мушкан, осторожнее!.. — послышался сзади предостерегающий голос.

— Поберегись, полководец!.. — раздались и другие голоса.

Однако Мушкан Нюсалавурт не прекращал своих попыток образумить Азкерта: безумие предложения Пероза было явным. Подбежавший к Мушкану воин сообщил ему на ухо, что весь лагерь поднялся на ноги и «бессмертный полк» вместе со слонами двигается ко дворцу.

Вбежал Пероз, действовавший по наущению могпэтан-могпэта и считавший, что нашел для себя путь к возвышению. Придворные испуганно перешептывались. Всем были известны приступы безумия Азкерта, но на сей раз оно перешло все границы и принимало уже постыдные размеры.

Перозу делали знаки успокоиться, но он, с налитыми кровью, как у разъяренного быка, глазами, продолжал неистовствовать, никого не слушая.

Мушкан свирепо глядел на Пероза. Как воин и полководец он прекрасно сознавал, что значит привести слонов и дать им растоптать нахараров: вид крови привел бы слонов в ярость, и они могли заодно разнести весь дворец! Да и вообще выводить слонов из загона было очень опасно; это можно было делать лишь на поле битвы, — ибо, выпустив слонов, их потом очень трудно бывает сдержать. Но Мушкан напрасно старался втолковать это бесновавшемуся Перозу.

Еще более встревожившись и почти задыхаясь от возмущения, Мушкан вновь обратился к Азкерту:

— Повелитель, позволь вернуть слонов в лагерь!

Азкерт мрачно взглянул на него: гнев его еще не остыл, дыхание вырывалось с хрипом. Приподнявшись на подушках, он злобно оглядел советников и проговорил:

— Ученые вы… мудрецы, судьи!.. Так судите же! Решайте! Выносите приговор!

— Повелитель! — заговорил один из советников. — Армяне находят поддержку у единоверных греков. Чтоб раз навсегда лишить их о той поддержки, обрати их в нашу веру! Тогда они нам подчинятся!..

Вперед выбежал обезумевший Пероз.

— Но почему столь разнузданны они, почему не смиряются, не склоняются? Почему так упорны, так смелы? Вот это объясните вы мне!.. Свысока смотрят на нас!.. — ядовито и негодующе подчеркивая слова, выкрикивал он. — Считают, что мы ниже их! Строптивый народ! Строптивый духом!..

Лицо ею исказилось ненавистью, он уже рычал:

— Раздавить надо этот дух, стереть с лица земли! Вытравить — вот приговор! Отречение всем народом! И немедленное! Без отлагательств!.. Неужели мы еще будем спрашивать у них согласия?

Михрнерсэ склонился перед Азкертом, затем повернулся к нахарарам:

— Почему безмолвствуете вы, почему не слышим мы слов мольбы? Ты был марзпаном, — обратился он к Васаку. — Говори же, ответствуй: так ли должно писать азарапету царя царей?

— Ответ у меня есть! — отвечал Васак мрачно. — Но в час сей, под угрозой привода слонов, я говорить не буду.

— Настанет час — заговоришь!

— Заговорю.

— Говори ты! — обратился Михрнерсэ к Вардану. — Скажи, так ли подобает отвечать царю царей?

Вардан выступил вперед. Его величавая осанка, уверенный и решительный взгляд приковывали к себе внимание всего судилища. Нахарары насторожились, Васак посмотрел на него испытующе. Гадишо многозначительным взглядом предлагал Васаку не давать Вардану говорить за них. Но Васак знаком дал понять: «Пусть говори г!..»

— Поскольку, наконец, мне дана возможность, я буду говорить! — начал Вардан. — Да будет ведомо тебе, государь азарапет! Я знаю, что нахожусь перед создателем могущества арийского. Знаю и то, какой ответ нами написан. Да будет известно царю царей, что мы будем сражаться против внешних врагов арийского государства и будем платить ему положенную дань. Но и только!.. Того же, что мы получили в наследие от предков наших — родину нашу, нашу свободу и наш власть, — этого мы никогда и никому не отдадим! Вот о чем мы писали… Угодно тебе — предоставь нам свободно жить в стране наших предков. Не угодно: вот — мы, и вот — вы, поступайте, как пожелаете. Ответ написан. И того, что написано, не стереть…

— Ты смеешь… дерзаешь… — прорычал Азкерт.

— Не надо, государь! — прервал его Вардан. — Прежде чем явиться к тебе, мы сами уже вынесли решение о своей жизни и смерти!..

Внезапно издалека донесся глухой, зловещий гул. То стонала земля под грузной поступью слонов. Приближался «полк бессмертных»… Ужас объял даже членов судилища, ожидавших в оцепенении, что у них на глазах разъяренные слоны сейчас растопчут армянских нахараров. Чудилось — остановилось время! Нахарары замерли. Перед лицом неминуемой смерти невозмутимым выглядел лишь один Вардан, хотя и он напряженно ждал дальнейших событии.

— Слоны пришли, повелитель! — со свирепой радостью возопил Пероз.

Михрнерсэ встал, склонился перед Азкерюм.