Ванна Архимеда - [93]

Тот же контур, так же сухо

По краям обведено.

Это ухо я срываю

И шепчу в него дрожа,

Как люблю я и страдаю

Из-за Вас, моя душа.

И различные созданья

Всех размеров и мастей

С очевидным состраданьем

Внемлют повести моей.

Вот платком слезу стирает

Лицемерная пчела.

Тихо птица вылетает

Из секретного дупла.

И летит она, и плачет,

И качает головой…

Значит, жалко ей, — и, значит,

Не такой уж я плохой.

Видишь, все в природе внемлет

Вожделениям моим.

Лишь твое сознанье дремлет,

Оставаяся глухим.

Муха с красными глазами

Совершает свой полет.

Плачет горькими слезами

Человеческий оплот.

Кто оплот? Конечно — Я.

Значит, плачу тоже я.

Почему я плачу, Шура?

Очень просто: из-за Вас.

Ваша чуткая натура

Привела меня в экстаз.

От экстаза я болею,

Сновидения имею,

Ничего не пью, не ем

И худею вместе с тем.

Вижу смерти приближенье,

Вижу мрак со всех сторон

И предсмертное круженье

Насекомых и ворон.

Хлещет вверх моя глюкоза!

В час последний, роковой

В виде уха, в виде розы

Появись передо мной.

21 июня 1932

Послание, бичующее ношение длинных платьев и юбок

Меня изумляет, меня восхищает

Природы красивый наряд:

И ветер, как муха, летает,

И звезды, как рыбки, блестят.

Но мух интересней,

Но рыбок прелестней

Прелестная Лиза моя —

Она хороша, как змея!

Возьми поскорей мою руку,

Склонись головою ко мне,

Доверься, змея, политруку —

Я твой изнутри и извне!

Мешают нам наши покровы,

Сорвем их на страх подлецам!

Чего нам бояться? Мы внешне здоровы,

А стройностью торсов мы близки к орлам.

Тому, кто живет как мудрец-наблюдатель,

Намеки природы понятны без слов:

Проходит в штанах обыватель,

Летит соловей — без штанов.

Хочу соловьем быть, хочу быть букашкой,

Хочу над тобою летать,

Отбросивши брюки, штаны и рубашку —

Все то, что мешает пылать.

Коровы костюмов не носят.

Верблюды без юбок живут.

Ужель мы глупее в любовном вопросе,

Чем тот же несчастный верблюд?

Поверь, облаченье не скроет

Того, что скрывается в нас,

Особенно если под модным покроем

Горит вожделенья алмаз.

…Ты слышишь, как кровь закипает?

Моя полноценная кровь!

Из наших объятий цветок вырастает

По имени Наша Любовь.

1932

Хвала изобретателям

Хвала изобретателям, подумавшим о мелких

  и смешных приспособлениях:

О щипчиках для сахара, о мундштуках для папирос,

Хвала тому, кто предложил

  печати ставить в удостоверениях,

Кто к чайнику приделал крышечку и нос.

Кто соску первую построил из резины,

Кто макароны выдумал и манную крупу,

Кто научил людей болезни изгонять отваром из малины,

Кто изготовил яд, несущий смерть клопу.

Хвала тому, кто первый начал

  называть котов и кошек человеческими именами,

Кто дал жукам названия точильщиков,

  могильщиков и дровосеков,

Кто ложки чайные украсил буквами и вензелями,

Кто греков разделил на древних и на просто греков.

Вы, математики, открывшие секреты перекладывания спичек,

Вы, техники, создавшие сачок — для бабочек капкан,

Изобретатели застежек, пуговиц, петличек

И ты, создатель соуса-пикан!

Бирюльки чудные, — идеи ваши — мне всего дороже!

Они томят мой ум, прельщают взор…

Хвала тому, кто сделал пуделя на льва похожим

И кто придумал должность — контролер!

(1932)

Служение Науке

Я описал кузнечика, я описал пчелу,

Я птиц изобразил в разрезах полагающихся,

Но где мне силу взять, чтоб описать смолу

Твоих волос, на голове располагающихся?

Увы, не та во мне уж сила,

Которая девиц, как смерть, косила

И я не тот. Я перестал безумствовать и пламенеть,

И прежняя в меня не лезет снедь.

Давно уж не ночуют утки

В моем разрушенном желудке.

И мне не дороги теперь любовные страданья —

Меня влекут к себе основы мирозданья.

Я стал задумываться над пшеном,

Зубные порошки меня волнуют,

Я увеличиваю бабочку увеличительным стеклом —

Строенье бабочки меня интересует.

Везде преследуют меня — и в учреждении и на бульваре —

Заветные мечты о скипидаре.

Мечты о спичках, мысли о клопах,

О разных маленьких предметах,

Какие механизмы спрятаны в жуках,

Какие силы действуют в конфетах.

Я понял, что такое рожки,

Зачем грибы в рассол погружены,

Какой имеют смысл телеги, беговые дрожки

И почему в глазах коровы отражаются окошки,

Хотя они ей вовсе не нужны.

Любовь пройдет. Обманет страсть. Но лишена обмана

Волшебная структура таракана.

О, тараканьи растопыренные ножки, которых шесть!

Они о чем-то говорят, они по воздуху каракулями пишут,

Их очертания полны значенья тайного…

  Да, в таракане что-то есть,

Когда он лапкой двигает и усиком колышет.

А где же дамочки, вы спросите, где милые подружки,

Делившие со мною мой ночной досуг,

Телосложением напоминавшие графинчики, кадушки, —

Куда они девались вдруг?

Иных уж нет. А те далече.

Сгорели все они, как свечи.

А я горю иным огнем, другим желаньем —

Ударничеством и соревнованьем!

Зовут меня на новые великие дела

Лесной травы разнообразные тела.

В траве жуки проводят время в занимательной беседе.

Спешит кузнечик на своем велосипеде.

Запутавшись в строении цветка,

Бежит по венчику ничтожная мурашка.

Бежит, бежит… Я вижу резвость эту, и меня берет тоска,

Мне тяжко!

Я вспоминаю дни, когда я свежестью превосходил коня,

И гложет тайный витамин меня

И я молчу, сжимаю руки,

Гляжу на травы не дыша…

Но бьет тимпан! И над служителем науки

Восходит солнце не спеша.

1932

Муха

Я муху безумно любил!

Давно это было, друзья,