Ванька Каин - [39]
Но теперь девятипудовой императрицы за Бироном не было. Никого за ним не было. И с ним.
Мать младенца-императора, племянница усопшей государыни Анна Леопольдовна вынашивала свои планы. Вернее, за неё вынашивали, ибо эта двадцатитрёхлетняя полунемка-полурусская, нареченная при рождении Елизаветой-Екатериной-Христиной и принявшая православие и новое имя лишь в пятнадцать лет, была невзрачна, неумна, зла, скрытна, необычайно неряшлива и ленива, целыми днями валялась иногда на кровати или софе в спальном платье, непричёсанная, обвязав голову белым платком. Принимала в таком виде приближённых и поднималась, оживала, загоралась всерьёз лишь тогда, когда затевалась карточная игра и когда дело касалось любви. Карты и любовь — других страстей не было. Причём первая любовь вспыхнула ещё в шестнадцать к саксонскому посланнику красавцу графу Карлу Морицу Линару, имела развитие и последствия: её наставницу госпожу Адеркас, которая устраивала их свидания, лишили места, а посланника попросили вернуться туда, откуда приехал. Но Анна Леопольдовна продолжала его любить и думала только о нём, хотя тётка выдала её, против её желания, но при большой заинтересованности австрийского императора Карла VI, за его племянника принца Антона-Ульриха Брауншвейг-Беверн-Люнебургского.
Тощий, длинный, белокурый, стеснительный, он ещё и сильно заикался, но был к тому же племянником и римской императрицы, и Анна Иоанновна сказала, что он «нравится мне так же мало, как принцессе, но высокие особы не всегда соединяются по склонности». Двухмесячный младенец император всероссийский был и его сыном. А Антон-Ульрих Брауншвейгский уже носил к этому времени звание генералиссимуса русских войск, но фактически никакими войсками не командовал и ни в каких серьёзных делах государственных и даже придворных почти никакого участия не принимал. Не допускался Бироном и собственной женой, которая не просто не любила его, но питала к нему отвращение, всячески третировала. И наконец, он не имел никаких способностей, если не считать, конечно, способностями стеснительность и заикание. Однако править Россией он хотел и считал, что прав быть регентом при собственном сыне у него больше, чем у этого наглого деспотичного герцога. Справедливо считал, не зная, между прочим, что жена его тоже захотела править Россией до совершеннолетия Иоанна Антоновича.
И была ещё принцесса Елизавета — дочь Петра Великого. Пышненькая голубоглазая красавица, прекрасно знавшая, кроме родного, французский, немецкий и итальянский языки, очень музыкальная, блестящая танцорка, на людях всегда весёлая, проказливая и насмешливая, на самом деле она была очень серьёзна и умна, только ведали про эго очень немногие из самых-самых близких. Актриса была, как говорится, Божьей милостью; великолепно скрывала всё, что хотела скрыть. И прав на российский престол у неё было не меньше, чем у Анны Иоанновны и тем более у этого брауншвейгского младенца. Но десять лет назад ей лишь минуло двадцать, она была целиком во власти юности и к подлинной власти никакого открытого интереса не проявила — или уже тогда всё трезво оценивала? — и на престол взошла привезённая из Курляндской Митавы Анна Иоанновна. Но теперь!
Бирон отлично понимал, что Елизавета Петровна единственная, за спиной которой он мог бы остаться если и не в прежней, то всё равно в большой силе, в очень большой... если бы, скажем, женил на ней своего сына Петра, а следом помог бы ей стать императрицей. И хотя в минувшие десять лет он только и делал, что придумывал с покойной Анной Иоанновной, как бы насовсем лишить Елизавету возможности даже думать о русском престоле, а лучше бы и вообще лишить возможности существовать, но впрямую они всё-таки не решались на это — боялись; дочь Петра запросто бывала в казармах гвардейцев, они её любили, пила в их честь вино. Короче говоря, Бирон буквально через десять дней после похорон дорогой ему императрицы, ещё в траурных чёрных, столь ненавистных ему по цвету одеждах, затеял срочное сватовство своего сына Елизавете.
Но не успел.
Потому что другие иноземцы, в основном немцы, давно уже захватившие все наиважнейшие государственные, придворные и военные должности, чины и посты, почувствовали, что наступил момент, когда каждый из них может урвать намного больше, чем собирался и мечтал. Ведь все эти иноземцы только для того и пожаловали в суровую, студёную, непонятную им Россию, чтобы обогатиться, устроиться как можно лучше, сытнее или тут же, или вернувшись с хорошими накоплениями домой в свои тихие бюргерские городки и земли, где когда-то прозябали, не имея никаких особых талантов и средств. Иных целей ни у кого из них не было. Разве только при Петре Первом случилось два-три исключения. И вот редчайший момент: сомнительная власть, почти безвластие.
Начал фельдмаршал Миних, коему было уже пятьдесят семь, из которых в России он жил лишь восемнадцать. До этого служил Дании, Франции, в Гессен-Дармштадтском корпусе, у англичан, был ранен, был в плену, служил курфюрсту Саксонскому, потом выбирал, кому служить дальше: шведскому королю Карлу XII или русскому царю Петру I, но Карл умер. То есть был типичнейший наёмник без роду и племени, без идеалов, но с непомерным честолюбием и алчностью. Держался на том, что в юности недолго, но въедливо изучал черчение, математику и французский язык, имел небольшие инженерные навыки, но подавал их как исключительные. Шум вокруг себя и вокруг любого своего дела поднимал всегда невероятный — по существу, только это и умел делать по-настоящему, даже блистательно, ибо истинных дел за его шумом очень часто не оказывалось вовсе, а если и оказывались, то небольшие или сомнительные. Какая-то доля авантюризма присуща любому наёмнику — он набивает себе цену! — но Бурхард-Христофор Миних был уж очень нагл, ловок, хитёр, жесток и коварен, а с дамами необычайно развязен, приторно любезен: высокий, стройный, красивый — чего ж ещё! Но даже полных дур эта чересчур развязная приторность иногда смущала, однако ко дню кончины Анны Иоанновны он был не только фельдмаршалом российских войск, но и президентом военной коллегии, директором Ладожского канала, директором инженерной части, директором украинской милиции, директором кадетского корпуса, подполковником Преображенского полка, полковником им учреждённых пехотного и кирасирского полков. И за всё получал жалованье, причём только фельдмаршальское составляло тридцать пять тысяч рублей в год. И у него были свои поместья, усадьбы, земли не только в России, но и в местах прежней службы: в Дании, в Англии. Но восхотел ещё большего. Сговорился с Анной Леопольдовной, что лучше ей быть правительницей при своём сыне, а ему при ней первым министром, и ночью с восьмого на девятое ноября вместе со своим приближённым полковником Манштейном, служившим в России лишь четвёртый год, и восемьюдесятью солдатами своего полка арестовал Бирона прямо в его спальне, не разрешив взять ни единой вещи, кроме красного плаща, подбитого горностаем, ибо на воле морозило. Арестовал и его ближайших родственников и приверженцев — управился за два часа, не более. Через несколько дней был скорый суд, определивший «его высочеству герцогу-регенту» за всё содеянное смертную казнь путём отсечения головы, а одному из приверженцев — четвертование. Но новая правительница Анна Леопольдовна смилостивилась и заменила казнь ссылкой навечно в суровый северный Пелым с семейством и с конфискацией, конечно, всего несметного состояния.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга писателя Анатолия Рогова посвящена жизни и творчеству выдающихся мастеров, родоначальников всемирно известных промыслов: Анне Мезриной - дымковская игрушка, Игнатию Мазину - городецкая живопись, Василию Ворноскову - кудринская резьба, Ивану Голикову - палехская лаковая живопись. Автор обращается и к истории, и к сегодняшнему дню народных промыслов, их богатейшим традициям.
Роман является третьей, завершающей частью трилогии о трудном пути полковника Генерального штаба царской армии Алексея Соколова и других представителей прогрессивной части офицерства в Красную Армию, на службу революционному народу. Сюжетную канву романа составляет антидинастический заговор буржуазии, рвущейся к политической власти, в свою очередь, сметенной с исторической арены волной революции. Вторую сюжетную линию составляют интриги У. Черчилля и других империалистических политиков против России, и особенно против Советской России, соперничество и борьба разведок воюющих держав.
Кровавый 1382 год. После победы на Куликовом поле не прошло и двух лет, а судьба Руси вновь висит на волоске. Вероломное нападение нового хана Золотой Орды Тохтамыша застало Дмитрия Донского врасплох — в отсутствие великого князя Москва захвачена и разорена татарами, степняки-«людоловы» зверствуют на Русской Земле, жгут, грабят, угоняют в неволю… Кажется, что возвращаются окаянные времена Батыева нашествия, что ордынская удавка навсегда затягивается на русском горле, что ненавистное Иго пребудет вечно… Но нет — Русь уже не та, что прежде, и герои Куликова поля не станут покорно подставлять глотку под нож.
Новый роман петербургского прозаика Владимира Корнева, знакомого читателю по мистическому триллеру «Модерн». Действие разворачивается накануне Первой мировой войны. Главные герои — знаменитая балерина и начинающий художник — проходят через ряд ужасных, роковых испытаний в своем противостоянии силам мирового зла.В водовороте страстей и полуфантастических событий накануне Первой мировой войны и кровавой российской смуты переплетаются судьбы прима-балерины Российского Императорского балета и начинающего художника.
Роман Эфраима Бауха — редчайшая в мировой литературе попытка художественного воплощения образа самого великого из Пророков Израиля — Моисея (Моше).Писатель-философ, в совершенстве владеющий ивритом, знаток и исследователь Книг, равно Священных для всех мировых религий, рисует живой образ человека, по воле Всевышнего взявший на себя великую миссию. Человека, единственного из смертных напрямую соприкасавшегося с Богом.Роман, необычайно популярный на всем русскоязычном пространстве, теперь выходит в цифровом формате.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Удивительно — но факт! Среди произведений классика детективного жанра сэра Артура Конан-Дойля есть книга, посвященная истории Франции времен правления Наполеона.В России «Тень Бонапарта» не выходила несколько десятилетий, поскольку подверглась резкой критике советских властей и попала в тайный список книг, запрещенных к печати. Вероятнее всего, недовольство вызвала тема — эмиграция французской аристократии.Теперь вы можете сполна насладиться лихо закрученными сюжетами, погрузиться в атмосферу наполеоновской Франции и получить удовольствие от встречи с любимым автором.
Автор книги Борис Алмазов не только талантливый писатель, но и известный деятель казачьего движения , атаман. Поэтому в своем новом романе он особенно колоритно и сочно выписывает детали быта казаков, показывает, какую огромную роль сыграли они в освоении сибирских пространств.
Роман Александра Бородыни «Крепостной шпион» — остросюжетный исторический детектив. Действие переносит читателя в российскую столицу времён правления императора Павла I. Масонская ложа занята поисками эликсира бессмертия для самого государя. Неожиданно на её пути становится некая зловещая фигура — хозяин могучей преступной организации, злодей и растлитель, новгородский помещик Иван Бурса.
В увлекательнейшем историческом романе Владислава Романова рассказывается о жизни Александра Невского (ок. 1220—1263). Имя этого доблестного воина, мудрого военачальника золотыми буквами вписано в мировую историю. В этой книге история жизни Александра Невского окутана мистическим ореолом, и он предстаёт перед читателями не просто как талантливый человек своей эпохи, но и как спаситель православия.
Иван Грозный... Кажется, нет героя в русской истории более известного. Но Ю. Слепухин находит новые слова, интонации, новые факты. И оживает Русь старинная в любви, трагедии, преследованиях, интригах и славе. Исторический роман и психологическая драма верности, долга, чувства.