Вампиры замка Карди - [23]

Мечты были упоительны…

В полдень накануне бала, Гели лежала на застланной кровати в отведенной ей комнатке и читала, когда в открытое окно донесся вдруг бодрый голос Курта. Гели вздрогнула и села, вытянув шейку, прислушиваясь. Курт говорил с кем-то, кого она не знала. Говорил, что идет в конюшню, «похолить Герду». Если бы Гели не знала, что Герда — это любимая лошадь Курта, она бы с ума сошла от ревности… Но, к счастью, это всего лишь лошадь. Красавица с точеными ножками и грациозной шеей. Пепельная в яблоках. Гели считала, что Курту больше подошел бы какой-нибудь могучий боевой конь, белоснежный или угольно-черный. Но готова была смириться с Гердой. Раз уж Курту она так нравилась.

Завтра Курт верхом на Герде возглавит свадебный кортеж, который торжественно проедет по улицам города. А потом будет банкет и бал, и Курт наверняка будет королем бала, потому что во всем замке Гогенцоллернов не останется ни одной девушки, которая не влюбится в него! Ведь он такой красивый — как юный Зигфрид! Или, скорее, как Лоэнгрин, рыцарь с лебедем… Когда он скачет на легконогой послушной Герде и его белокурые волосы сверкают на солнце, словно серебряный шлем!

Гели прижала к груди книгу так пылко, словно это Курт чудом оказался в ее объятиях.

Чудом… А почему, собственно, чудом?! Разве не предназначены они друг другу самой судьбой?! И пусть в него влюбятся хоть все наследницы Гогенцоллернов и Круппов — женится-то он на ней, на Гели!

Это она знала наверняка.

Потому что иначе и быть не могло.

Иначе ей незачем было бы и на свет родиться…

Да, он женится на ней. Они суждены друг другу. Гели не просто полюбила Курта в тот самый миг, когда впервые увидела его — нет, она узнала его, узнала того, ради которого пришла в этот мир скорбей!

Поразмыслив таким образом, Гели решила, что самый подходящий момент для объяснения — не завтра, на балу, а сегодня, прямо сейчас. Очень уж хотелось увидеть Курта вблизи, поговорить с ним… Она слезла с подоконника и принялась судорожно рыться в своем весьма скромном гардеробе. К сожалению, легких романтических нарядов, подобающих случаю, у нее не было. Мачеха по-прежнему заказывала для нее скромные синие и коричневые платья с плиссированной юбкой и белым воротничком, а в качестве выходных «матросские костюмчики»: белые, с короткой юбочкой, синим квадратным воротником и галстучком. Вообще-то так было принято одевать девочек от семи до двенадцати лет. Но никак не пятнадцатилетних подростков! Но Магда твердила, что Гели выглядит моложе своего возраста и вполне может носить матросские костюмчики… Спорить с Магдой было попросту некому. Дяде Хельмуту этот вопрос был совершенно безразличен. А Гели не осмеливалась.

А зря. Может быть, если бы она хоть раз решилась поперечить Магде во время визита к портнихе, мачеха удивилась бы — и уступила! В конце концов, ей дела нет до Гели, и какая разница, матросский костюмчик она носит или длинное розовое платье с кружевами? Или — не розовое, а голубое… Что-нибудь, что подошло бы для решающего свидания с Куртом и для завтрашнего бала.

Но выбирать не приходилось, и Гели надела белоснежный, тщательно накрахмаленный и отутюженный матросский костюмчик. Он хотя бы новый… Правда, именно по этой причине ей не следовало бы появляться пред светлые очи Магды! Впрочем, ради того, чтобы предстать перед Куртом в красивом наряде, Гели готова была на все: даже получить от Магды очередной унизительный выговор.

В конюшне царила полутьма — после ослепительного полуденного солнце полутьма казалась настоящей темнотой. Здесь было тепло, приятно пахло сеном, лошадиным потом, навозом и кожей седел — возможно, кто-то счел бы приятным только запах сена, но Гели обожала все здешние запахи! Она любила ездить верхом. У нее это здорово получалось. Она мчалась по полям, взлетала на холмы… Она чувствовала себя окрыленной. Могущественной. Во время скачки верхом ей лучше всего мечталось! К сожалению, Магда делала все, чтобы отнять у нее и эту радость. В частности, она заявила Хельмуту, что из-за верховой езды ноги у Гели непременно станут кривыми! А в будущем возникнут проблемы во время родов — якобы верховая езда в мужском седле развивает у женщин какие-то внутренние мышцы, которых у них вовсе не должно быть… Гели не верила Магде, потому что знала, что Магда — вредина и ненавидит ее, Гели! Но Хельмут, к сожалению, верил, потому что Магда была медиком, хоть и не настоящим врачом, но все-таки разбиралась в медицине. И теперь Гели разрешали садится на коня только тогда, когда целая компания молодежи совершала верховую прогулку. Но какое же удовольствие можно получить от скачки, если вокруг тебя компания неприятных людей? Если вдобавок надо придерживаться того же темпа, как и все… А мало кто из них рискнул бы скакать так лихо, как Гели! Разве что Курт. Но Курт никогда не предлагал ей прокатиться верхом.

Сейчас он чистил свою серую в яблоках любимицу — водил по шерсти скребком такими легкими, неторопливыми, ласкающими движениями, что по суди дела, это скорее было лаской, нежели необходимой лошади гигиенической процедурой. Раньше Гели не случалось видеть его в подобных ситуациях. Одет он был, вопреки обыкновению, небрежно. Светлые волосы растрепаны, на макушке топорщатся хохолком, и спереди на лоб свисает кудрявый чубчик. Выражение лица у него было самое мечтательное, глаза полузакрыты, на губах — нежнейшая улыбка. Гели и предположить не могла, что Курт может так улыбаться! Сейчас он выглядел не суровым героем из древних германских саг, каким она привыкла его воспринимать, а мальчишкой… Красивым мальчишкой. Растерянным и грустным. Каким, наверное, он и был на самом деле! Несмотря на очевидную крамольность этой мысли, Гели умилилась до слез, до щемящей боли в сердце. Сразу забылись все те слова, которые она собиралась ему сказать. И даже те, которые она надеялась от него услышать. Она просто стояла и смотрела на него. А когда Курт, каким-то звериным чутьем, ощутил ее взгляд и, вмиг помрачнев, повернулся к ней — Гели хватило только на то, чтобы улыбнуться ему. Улыбка получилась на редкость глупая. Глаза Курта злобно сощурились, уголки рта поползли вниз.