Вампиры Восточной Европы - [26]
Даже евреи не могли сдержаться при виде врага, а что уж говорить о язычниках! Геродот описывает несколько кровавых трапез на поле боя. Эллины и карийцы, служащие наемниками в египетской армии, увидев войско персов, которое привел Фанес, хватают его сыновей, оставленных в Египте, и закалывают их на глазах у отца. Вылив кровь в чашу с вином и водой, они жадно пьют эту смесь и кидаются в бой. Выпитая кровь не идет им впрок — египтяне обращаются в бегство (История 3: 11).
Скиф, по словам Геродота, упивается кровью первого убитого им врага (4: 64). А вот царица Томирис, разгромив войско Кира, «поит» его труп человеческой кровью, собранной в чашу, — чисто символический жест мести убитому врагу (1: 214). Легенда о смерти Кира напоминает рассказ Плутарха о гибели Красса в битве с парфянами.
Однако за подобными аллегориями скрывалась порой жутковатая реальность. Эдип, пророча сокрушительное поражение фиванцев в сражении, предвкушает, как его «прах, в сырой могиле спящий, напьется, хладный, их горячей крови»[35] (Софокл. «Эдип в Колоне»). Памятуя о «кормежке» мертвецов Одиссеем, мы должны признать животворящий характер такого пития.
Хаген предлагает бургундам пить кровь убитых врагов. Иллюстрация А. Ретеля (1841) к Песни о Нибелунгах.
Древние германцы, несмотря на свою воинственность, избегали пить кровь врагов. Это хорошо видно из Песни о Нибелунгах, где Хаген разрешает осажденным бургундам, изнывающим от жажды, утолить ее кровью поверженных врагов. Кровь оказывает на воинов мощнейшее воздействие:
И все-таки средневековые европейцы не пили кровь на поле боя, хотя этот обычай был им знаком. Лангобарды у Павла Дьякона, встретив на своем пути ассипитов, специально распускают слухи о своих союзниках кинокефалах — людях с собачьими головами, которые «сражаются с великой стойкостью, пьют человеческую кровь и, ежели не могут добыть врага, свою собственную». Ассипиты, услышав о таких ужасах, не решаются начать сражение (История лангобардов 1: 11).
Схожими фантазиями вдохновляют себя запорожские казаки, грозящие сварить пиво из крови ляхов. В украинской песне казак говорит своей милой:
Нельзя не согласиться с Афанасьевым в том, что эта фраза — не более чем поэтическая метафора, но славянам были известны случаи пития (лизания) вражеской крови. Когда черногорцы отрубали голову турку или арнауту, они слизывали его кровь с ятагана, чтобы сохранить присутствие духа. Действовали они из тех же соображений, что и убийцы, лизавшие кровь своих жертв.
Побратим и родственниц
Самый действенный способ помириться с врагом — выпить его крови, пока он жив, и дать ему отведать своей крови. Сродство душ гарантирует безопасность и взаимовыручку. Хитрые воины племени арунта перед нападением насильно поят собственной кровью члена вражеского клана, но сами не пьют кровь. В этом обычае все перевернуто с ног на голову: питие крови не придает сил врагу, а наоборот — обессиливает его и делает безвредным. Не акцептор получает власть над донором, а донор — над акцептором. Аналогичный нонсенс наблюдался в ритуале подмешивания менструальной крови в питье мужчинам. Таково очередное проявление амбивалентности крови.
Ученые приводят длиннейший список народов, у которых производилось смешение и питие крови при вступлении в родовой союз или в целях укрепления его. Для установления кровной связи даяки берут кровь у обоих участников обряда, выливают ее на молодой бетель и затем съедают. Во время обряда братания у мексиканских племен братающиеся мажутся кровью одного и того же лица. Аналогичный обычай существует в голландских владениях в Индии. У австралийцев мужчины соседних племен пьют кровь друг друга. На реке Дарлинг во время церемонии инициации друзья неофита собирают свою кровь в деревянный сосуд и дают ему выпить. У народов Новой Гвинеи мужчина, чтобы упрочить свое отцовство, вливает в рот новорожденного сына несколько капель крови, извлеченной из своего пениса. Но особенно интересен следующий австралийский обряд: на похоронах мужчины наносят себе раны на головах и брызжут кровью на лежащего в могильной яме покойника. Здесь установление кровной связи преодолевает границу между мирами и превращается в «кормежку» духа мертвеца. Так что Эдип не был одинок в своих надеждах.
Обратившись к истории цивилизованных народов, мы на сей раз обнаружим большую заинтересованность в крови. Упоминая о заговоре Катилины, Геродот пишет: «Вступающие в дружбу, чтобы освятить установляемую между ними связь, издревле смешивали свою кровь и выпивали ее вместе: это питие крови делало чуждых друг другу людей как бы близкими, кровными родичами. У армян, иверцев и других древних народов цари, при заключении мира и дружественных союзов, перевязывали на своих руках большие пальцы, прокалывали их и лизали друг у друга выступавшую кровь» (1: 74). Ниже автор рассказывает о таком же обычае скифов (4: 70), а Помпоний Мела его подтверждает, снисходительно замечая при этом: «Так что даже и свои союзы не могут они заключить без пролития крови». У Тацита восточные цари высасывают друг другу кровь из пальцев: «Заключенный подобным образом договор почитается нерушимым, будучи как бы освящен кровью его участников» (Анналы 12: 47). По рассказу Диодора Сицилийского, чтобы завладеть македонским городом Кассандрией, Аполлодор обманом заманил некоего юношу, «заклал его богам, дал заговорщикам съесть его внутренности и выпить смешанную с вином кровь».
