Вампиры: Когда ночь сменяет ночь - [35]

— Слейпнир[4]…- вполголоса пробормотала я.

Так звали восьминогого коня главного божества викингов — Одина или "Высокого"[5]. Один был тесно связан с миром мёртвых, но мог путешествовать по всем мирам скандинавской мифологии. В странствиях его часто сопровождали эйнхерии — погибшие воины, после смерти обитавшие в Вальхалле[6]… Я подскочила к другому камню, потом к следующему… Похожие изображения, полустёршиеся, но всё равно позволявшие различить фигуру божества и спутанный клубок ног его чудо-коня. У меня отпали последние сомнения: этой ночью именно мне выпадет "проводить" Охотника в мир теней. На всякий случай я всё же наведалась в Ютланд. Но камни датского могильника хранили молчание — на их поверхности виднелись лишь следы времени и непогоды.

Когда я вернулась в Вестра-Гёталанд, по земле стелился туман. Густой и влажный, он буквально прилипал к коже. Я прислушалась — ни звука. Такая же мёртвая неестественная тишина царила вокруг торий, когда появились призрачные птицы. Вдруг за грядой камней сверкнула молния, потом ещё одна и ещё. Не было видно ни луны, ни звёзд — только сполохи молний, беззвучно прорезавших чёрное небо. Я напряжённо всматривалась в темноту, и до меня вроде бы донёсся отдалённый стук копыт, рычание и лай собак. По камням замелькали тени, и тишина взорвалась гиканьем, свистом и оглушительным громом, словно разверзлись земля и небо. Темнота ожила, тени безумным хороводом носились вокруг. И я увидела всадника… Измождённое оскаленное лицо, ввалившиеся щёки, белые как мука волосы и жуткие глаза без зрачков… Он вихрем промчался мимо — к разверстому входу в могильный холм. Но, вместо того чтобы исчезнуть, вдруг развернулся и понёсся прямо на меня. Из-под развевающегося плаща вынырнула костлявая рука, как если бы он приглашал вскочить к нему в седло. Мёртвые, ничего не выражающие глаза уставились на меня, и я, как под гипнозом, тоже протянула ему руку…

…Растерянно моргая, я лежала на земле, над головой возвышалась каменная морда лошади… Интересно, откуда она взялась?.. Я приняла сидячее положение, стряхнула что-то ползшее по щеке и с удивлением поняла, что это — моя кровь. Лошадиная морда оказалась частью статуи. Её подножие тоже было испачкано кровью — видимо, именно к нему я хорошенько приложилась виском. Сама статуя представляла собой совершенно несуразный гибрид: человеческое тело в длинной восточной одежде и лошадиная голова… На мгновение я подумала, что слишком сильно стукнулась о постамент, но похожие на это творения красовались по всему периметру небольшой каменной площадки, чуть поодаль виднелись очертания пагоды… Где же я? И что здесь делаю?.. Всё, что произошло с момента, когда я вскочила в седло Охотника, тонуло в беспорядочном хаосе. Вроде бы я неслась куда-то с бешеной скоростью. Потом — вспышка яркого света, я зажмурилась, налетела на что-то твёрдое и вот… очутилась здесь… Знать бы, где сейчас Доминик… Я пощупала начавший затягиваться рубец на виске. Моя кровь пролилась — знак был подан помимо моей воли, но почему-то я была уверена, что Доминик на него не откликнулся. Может, он всё ещё ждёт возле своего кургана?

Оркней встретил меня могильным спокойствием. Огромный холм, освещённый бледным светом луны, молчаливо возвышался над плоской равниной. Меня вдруг пронзило чувство ужасного одиночества, и я тоскливо выкрикнула в темноту:

— Доминик!

Но никто не отозвался… Внутреняя часть холма была просторной и мрачной. Я сразу заметила на стенах руничекие надписи: "Здесь останавливался Эйлифр…", "Эти руны вырезаны топором, которым был убит Эгги, сын Атли…", "Нет никого прекраснее Гудрун, дочери Эйнара…", "Да будет славен Альфёдр — Всеотец!"[7]… Под последней надписью смутно виднелись очертания уже знакомого мне узора спутанных ног Слейпнира. Неужели и здесь… Я перенеслась к Нью-Грейндж, потом к "холму ведьмы" — могильникам Винсента. Одинаковое безмолвие везде и схематический рисунок скачущего во весь опор всадника на камне у входа в "холм ведьмы"… Значит, Охотник — это не единственный дух, обречённый на скитания по всем мирам. Таких духов несколько, и, скорее всего, каждый показывается вблизи мест, каким-то образом связанных только с ним. Знал ли об этом Доминик, разыгрывая фокус с монетой? Или просто хотел последовать за призраком в одиночку?.. Я посмотрела на светлеющее небо, на безмолвный могильник… и закружилась в вихре.

…Сидя на кровати в спальне одного из домов Доминика, я бессмысленно таращилась на разбросанные по полу цветки орхидей. Я набрала их в тропиках Южной Америки, сама не зная зачем… С ночи Дикой Охоты прошло почти трое суток, а Доминик всё не появлялся. Ни он, ни Винсент… Пытаясь как-то отвлечься, я бесцельно кружила по улицам городов, забрела в казино и слонялась от одного стола к другому, пока дородный тип в шляпе техасского рейнджера не предложил мне стать его "талисманом" на несколько игр в craps[8]. Я смерила его пустым взглядом и растворилась в воздухе, даже не подумав как-то "замаскировать" своё исчезновение. Доминик не появлялся, хотя жажда его уже должна была стать невыносимой… Бродя по дебрям тропиков, я вспомнила о сроке, названном отцом Фредериком. Как раз к этой ночи он обещал собрать информацию о Диком Охотнике, которую Доминик отказался ждать… Ярко-красные лепестки орхидей переливались на светлом ковре, словно капли крови. Я зло пнула ближайший ко мне цветок и понеслась в Льеж.