Вампирские архивы: Книга 2. Проклятие крови - [251]

Брукман наносил удар за ударом, тяжело дыша и сотрясаясь верхом на своей жертве, чувствуя, как кровь Вернеке брызжет ему в лицо, окутанный жаром и испарениями, поднимавшимися из истерзанного тела Вернеке удушливым черным облаком, кашляя и задыхаясь, ощущая, как они проникают в его поры, до самого мозга костей; мир вокруг него пульсировал, мерцал и менялся, словно он внезапно увидел его новыми глазами, словно что-то родилось внутри его, а потом он внезапно ощутил запах крови Вернеке, ее горячий смрад, и наклонился ближе, вдыхая этот всепоглощающий запах, вдруг показавшийся ему лучше запаха свежеиспеченного хлеба, лучше всего в мире, насыщенный и пьянящий, невообразимо сильный.

На мгновение его охватили отвращение и ужас, и он подумал о том, как давно древнее проклятие передавалось от человека к человеку, как далеко в прошлое тянется цепочка жизней, как угодил в ловушку сам Вернеке; а потом его пересохшие губы ощутили влагу, и он начал пить, быстро и жадно, и рот его наполнился чистым вкусом меди.

На следующий вечер, после того как Брукман прочитал поминальную молитву по Вернеке и Боме, к нему подошел Мельник. В глазах его стояли слезы.

— Как мы теперь будем без Эдуарда? Он был всем для нас. Что нам теперь делать?…

— Все будет хорошо, Мойше, — сказал Брукман. — Обещаю тебе, все будет хорошо.

Он на миг обнял Мельника, чтобы его утешить, и почувствовал горячую кровь, пульсировавшую в хитросплетении вен мальчика под самой кожей, теплую и питательную, которая лишь ждала, когда он ее освободит.

Современные вампиры

Брайан Ламли

Брайан Ламли родился в 1937 году в графстве Дэрем на северо-востоке Англии, спустя девять месяцев после смерти писателя, оказавшего огромное влияние на его раннее творчество, — Говарда Филлипса Лавкрафта. Он прослужил 22 года в рядах корпуса Королевской военной полиции и вышел в отставку в 1980 году в чине уоррент-офицера.

Еще состоя на службе, он начал писать рассказы — по большей части в манере Лавкрафта, нередко забираясь и в мифы Ктулху. Правда он отмечал различие между своими образами и образами своего предшественника «Мои ребята сражаются, — писал он, — кроме того, иногда они не прочь посмеяться». Воодушевленный Августом Дерлетом, он написал несколько «лавкрафтианских» историй для одной из антологий издательства «Аркхэм хаус». Затем последовала первая книга шеститомного романного цикла о Титусе Кроу — «Беспощадная война»(1974).

Целиком Ламли посвятил себя писательской деятельности после ухода из рядов Королевской военной полиции. В 1981 году вышел в свет его роман «Воин Древнего мира», в 1981–1984 годах — трилогия «Психомех». В 1984 году он опубликовал суперуспешный роман «Некроскоп», о человеке по имени Гарри Киф, умеющем разговаривать с мертвыми; эта книга открыла серию бестселлеров, совокупный тираж которых составляет более миллиона экземпляров. В 1998 году, будучи почетным гостем Всемирного хоррор-конвента, он получил звание грандмастера за вклад в жанровую литературу.

Рассказ «Некрос» (не входящий в цикл «Некроскоп») был впервые напечатан на страницах антологии «После полуночи-2» под редакцией Эми Майерс (Лондон: Уильям Кимбер, 1986). В 1997 году он лег в основу одного из эпизодов телесериала Ридли Скотта «Голод».

Некрос (© Перевод П. Матвейца)

I

Старая женщина в выцветшем голубом платье и черном платке остановилась в тени навеса ресторанчика Марио и кивнула хозяину в знак приветствия. Губы ее растянулись в улыбке, обнажив редкие зубы. Грузный сутулый подросток — дурачок в джинсах и грязной футболке, скорее всего внук, держал ее за руку и, безучастно переминаясь с ноги на ногу, пускал слюни.

Марио добродушно кивнул в ответ и с улыбкой завернул кусочек черствой фокаччи в плотную бумагу, после чего вышел из-за стойки и вручил сверток женщине. Посетительница сердечно пожала руку Марио и направилась к выходу.

Неожиданно все ее внимание обратилось на противоположную сторону улицы. Она разразилась потоком колоритной брани, и, несмотря на слабое знание итальянского, я, во многом благодаря интонациям, уловил нотки ненависти в ее голосе.

— Чертово отродье! — вновь и вновь повторяла старуха — Свинья!

Указывая пальцами дрожащей руки на то, что так сильно ее возмутило, она еще раз произнесла: «Чертово отродье!» — и уже при помощи обеих рук произвела красноречивый жест, тот, которым обычно итальянцы стараются защитить себя от всякого зла. Соленый хлебец, выпавший из рук разгневанной женщины, был ловко подхвачен дурачком.

Затем, все еще бормоча проклятия низким гортанным голосом и таща за руку шаркающего ногами и смачно чавкающего идиота, она стремительно зашагала по улице и вскоре исчезла из виду в ближайшей аллее. Но лишь одно слово, брошенное этой женщиной на ходу, напрочь засело в моей памяти: «Некрос». Несмотря на то что слово было мне незнакомо, я принял его за ругательство, поскольку она произнесла его с явным отвращением и неприкрытой злобой.

Я отхлебнул немного «Негрони», сидя за маленьким круглым столиком под навесом у заведения Марио. Любопытство заставило меня взглянуть на объект яростных нападок старой карги. Им оказался автомобиль, белый «ровер» с откидным верхом, модель нынешнего года. Он медленно продвигался в потоке праздничного дня. Единственным, из-за чего стоило посмотреть на эту машину, была девушка, сидевшая за рулем. Ее спутник, сморчок, чью голову украшала обвисшая белая шляпа, также вызывал интерес, однако по-настоящему достойной внимания была лишь она одна.