Вампир туманов - [8]

Он не оставил в живых ни одной из несчастных узниц. Картина этой чудовищной резни казалась каким-то чудовищным карнавалом. Безумные женщины валялись, как разбросанные детьми куклы – некоторые на своих циновках, другие – на камнях: горла у всех были перерезаны, как будто все они пооткрывали вторые рты. Тут и там распростерлись тела стражников, которые сдуру пытались остановить эту мясорубку. Теперь вся камера была красной, а не бледно-серой, как раньше. Казалось, какой-то ребенок беспорядочно разбросал тела, а потом плескал на них пригоршнями малиновый сок.

Джандер глухо застонал. Вампир даже не помнил, как бросался на них. Раньше он часто убивал. Раньше случалось, что он убивал с удовольствием. Но он не знал, что, оказывается, способен на такую бойню. Люди, от которых теперь остались лишь изуродованные тела, не были его врагами. Они даже не были пищей, способной утолить его противоестественный, ужасный голод. Это было бессмысленное убийство, и та часть Джандера, что по-прежнему оставалась эльфом, которая любила свет, музыку и красоту, помертвела.

Ужас, кошмар от того, что он совершил, навалились на Джандера, как земля наваливается на крышку гроба. Убитые вампиром, они обречены стать вампирами. Он не был уверен, что эти убогие станут вампирами – он просто разорвал их на куски, подумал он с черным юмором, а не высосал их кровь. И все же от такой мысли может похолодеть любое сердце – сотня безумных вампиров на ночном берегу Меча.

Джандер перевел потрясенный взгляд на Анну. Тогда он изменил обличье, острые золотые челюсти волка превратились в туман, а потом приобрели обычные черты эльфа. Он обнял тело мертвой девушки, крепко сжимал его несколько минут. Потом нежно уложил труп на солому, постарался счистить с ее лица засохшую кровь. Джандер пытался сделать Анну равной себе, но она не стала пить его кровь. Когда она восстанет через несколько дней уже бессмертной, она окажется лишь слабым подобострастным вампиром – его рабыней. Такой она и останется навечно – рабы никогда не могут стать самостоятельными, пока существует их создатель.

– Ох, Анна, я никогда не хотел этого, – обреченно произнес он. – Смерть была бы лучше.

Вампир-эльф медленно встал, поглядел на трупы, пока взгляд его не наткнулся на то, что осталось от стражника. Он обыскал окровавленное тело, нащупал связку ключей, отпер тяжелую дверь и прошел во вторую большую камеру. Секунду он сомневался, правильно ли поступает, но все же сохранил свое намерение. Джандер вставил огромный ключ в замок, дважды повернул его и толкнул дверь. Большинство сумасшедших мужчин даже не заметили его, хотя некоторые тут же поползли через порог наружу. С криками эльф заметался по камере, размахивая руками, подгоняя узников навстречу свободе. Когда последний безумец покинул камеру, Джандер прошел по отдельным каморкам и отпер их все без исключения, заставив себя отбросить колебания. Теперь приют был пуст, в нем осталась лишь смерть. Вампир вернулся в женскую камеру и в последний раз опустился на колени перед Анной. Он позволил себе единственный прощальный поцелуй – подарок, которого она так боялась при жизни. Потом Джандер вынул факел, закрепленный на стене, и кинул его на солому, устилавшую пол. Огонь быстро разгорелся, но эльф остался еще несколько мгновений, испытывая сомнения.

Вся его жизнь оказалась сломанной. Был соблазн покончить с нею здесь, сгореть плотью вместе с Анной. Эта идея приходила к несчастному вампиру уже несколько раз за последние века, но всегда Джандер отвергал мысль о самоубийстве. Существуют вещи гораздо более страшные, чем вампиры, и Джандер, если умрет, станет таким же чудовищем. Повалил густой черный дым, и эльф поспешил выскочить наружу, на свежий, холодный ночной воздух. Он не хотел видеть, как горит тело Анны, но знал, что это единственный способ направить ее искалеченную душу к последнему приюту.

Джандер бесшумно направился на восток, поглубже надвинув капюшон. Стужа зимней ночи вовсе не пугала его. Прикосновение вампира холодно, если он не насытился, но сами бессмертные никогда не чувствуют холода. Пока он шагал по городским улицам к окраине, позади слышался нарастающий гомон, шум, в городе началась суматоха. Он надеялся, что помощь не придет раньше, чем тело Анны будет полностью уничтожено. Вампир-эльф покинул Уотердип и направился в лес, чтобы отдохнуть. Траву под ногами Джандера покрывала замерзшая роса, но серые сапоги ступали по-прежнему беззвучно. Голые высокие деревья смотрели неприветливо, но эльф прислонился спиной к корявому стволу и поднял глаза в небо. Полукруг луны уже побледнел, готовясь встретить розовый рассвет. У него было не больше получаса до той минуты, когда придется забиться в темноту своей норы.

Предрассветная красота не успокаивала, а наоборот, отталкивала потрясенного вампира. Он был бессмертен, у него не было надежды, что его примут где-либо, что кто-то будет ему рад. Даже Анна отказалась от той живой смерти, что он предложил ей. Тридцать лет она была его единственной надеждой, тем единственным, что придавало смысл его существованию. И вот теперь не осталось никого и ничего. У кого может вызвать хотя бы симпатию вампир?