С силой оттолкнувшись от бетонной стены, Серёга пронёсся через лестничную площадку, с маху высадил дверь и вместе с ней ввалился в квартиру. Ирка ворвалась следом за ним. Через минуту двухметровый Серёга держал мокрого Марика на руках, пока Ирка лихорадочно орала в трубку, вызывая скорую помощь.
— Марик, Марчелка, — Серёга плакал, слёзы, которые было некому вытереть, катились у него по лицу и падали Марику на впалую грудь. — Наврал он, клянусь, наврал. Слышишь, Марчелка, не умирай, прошу тебя, подожди, мы уже потом разобрались. Это же гнида, видел он тебя с ней, позавидовал и наврал, гадина. Марик, потерпи, пожалуйста, прошу тебя, сейчас приедет скорая, умоляю, только дождись…
Последние пять месяцев Юля пролежала на сохранении. Врачи не советовали ей иметь ребёнка, и Марик был против, но она настояла. В день, когда настал срок, главврач велел медперсоналу поймать третьи сутки описывающего вокруг больницы бесконечные круги Марика, при сопротивлении связать и насильно накормить. В тот момент, когда под присмотром дежурной медсестры возмущённый отец "через не могу" запихивал в себя котлету, крошечная Алька появилась на свет.
Марик отвёз жену с дочкой домой на такси, и теперь бегал по квартире, натыкаясь на мебель и смешно охая от ушибов. Он очень любил жену, и ужасно переживал, что ещё с месяц не сможет воспользоваться приглашением, выколотом над тоненькой синей стрелкой — "Вам сюда".
