Вам сообщение - [9]

— Нам надо сворачиваться в четыре…

— Сейчас она придет, мам. Она и сегодня утром опоздала — наверное, у нее такой характер.

— Хорош характер! — фыркнула Клара, перекладывая из рук в руки корзинку с клубникой, которую она отложила для девочек.

— Извините, я опоздала! — пропела Эмма, неожиданно появившись у нее за спиной.

Клара вздрогнула. Лючия улыбнулась:

— Вот и она! Привет. Знакомься, это моя мама.

— Добрый день. Меня зовут Эмма. Я живу здесь прямо за площадью, но заблудилась в переулках. Рим такой красивый, но все эти улочки меня немного путают… — сказала Эмма, протягивая руку синьоре Де Мартино.

Клара сунула в нее клубнику.

Эмма потянула носом и восторженно воскликнула:

— Мама мне говорила, что итальянские фрукты особенные, но эта клубника просто божественна!

Прямо в яблочко. Эмма вмиг покорила сердце синьоры Де Мартино: сделать комплимент ее фруктам — все равно что сделать комплимент ей самой. Клара тут же простила ей не только опоздание, но и то глупое слово, которому она научила ее дочь.

— Итак, у нас время шопинга, — объявила Лючия.

— Хорошо, мы с папой закончим тут все и пойдем выпить кофе, чтобы дать вам побольше времени, — но не уходите далеко, договорились?

Лючия прыгнула ей на шею от счастья и крепко поцеловала в знак благодарности.

— До свидания и спасибо за клубнику, — попрощалась Эмма.

— Не скучай, артишочек! — напутствовал дочь Де Мартино-папа.

— Артишочек?!

— Да не обращай внимания, папа называет меня всякими абсурдными именами. Куда идем?

— За лифчиком! Согласна?

— Я… вообще-то… их не ношу… — смутилась Лючия, став цвета помидоров своего отца.

Эмма это заметила, но ничего не сказала.

— Тогда будешь советовать мне. Хорошо?

— Хорошо, — ответила Лючия, приободрившись.

Они вышли на более широкую улицу и минут через десять уже стояли перед самым элегантным универмагом в городе. В витрине блистали пластиковые женщины, покрытые микроскопическими зеркальцами и платьями, сведенными к возможному минимуму.

— Заходим? — Эмма нетерпеливо схватила подругу за руку.

В этот момент из-за угла появилась Грета, медленно перебирая ногами рядом со своим велосипедом.

— Грета! — приветствовала ее Лючия.

Та ответила грустным взглядом ребенка, который упал и разбил коленку.

— Что ты тут делаешь? Что с тобой случилось?

На первый вопрос Грета решила не отвечать. Она только что отдала форму матери: к той вернулось ее привычное скверное настроение, и она настаивала на том, чтобы Грета весь вечер помогала ей в ресторане. Девочке удалось выкрутиться, прибегнув к обычной истории про домашние задания, и она рванула домой, но почти сразу была вынуждена остановиться.

— У меня шину прокололо.

— Абалдеть!

Лючия сказала «абалдеть». Она сказала это в двадцать первый раз. И в самый неподходящий момент. Грета решила, что у нее есть полное право сжать обеими руками шею Лючии Де Мартино и выдавить из нее все «абалдеть», прежде чем очередной одиозный инфинитив слетит с ее губ. Пожалуй, это был лучший способ унять досаду от того, что она должна была возвращаться домой пешком.

— Ой, как же ты теперь? Пойдешь домой пешком? — не унималась Лючия.

К счастью, Эмма вмешалась как нельзя вовремя:

— Мы можем помочь тебе чем-нибудь?

— Мне не нужна ваша помощь.

— А я думаю, нужна.

— Ты ошибаешься.

— Грета, это не трагедия! Зайдем в спортивный магазин и купим тебе новое колесо.

— Это шина. И потом, ты видишь поблизости спортивный магазин?

Эмма безнадежно огляделась.

По улице неожиданно пронесся сильный и резкий порыв ветра. Грета закрыла глаза, защищаясь от пыли. Открыв их снова, она увидела, что рядом с ней тормозит велосипед светло-зеленого цвета. Высокий юноша в мужской шляпе.

— Камеру проколола? — спросил он, взглянув на Мерлина.

Это был он, тот псих под дождем. Только этого ей не хватало. Она пристально посмотрела на него с твердым намерением посоветовать держаться подальше, но юноша опередил ее.

— Ты… это ты! — воскликнул он с радостью, которая была совершенно неуместна.

— Вы знакомы? — спросила Лючия.

— Нет, — ответила Грета.

— Да, — ответил юноша, не слушая ее. — У тебя есть запасная шина?

Вместо ответа Грета покачала головой.

— Мы пытались выяснить, нет ли тут поблизости какого-нибудь спортивного магазина… Может, ты знаешь? — вмешалась Лючия.

Ансельмо покачал головой, спрыгнул с велосипеда, прислонил его к стене, потом взял Мерлина и поднял его с земли. Грета отреагировала молниеносно: она терпеть не могла, когда кто-то, особенно незнакомый, прикасался к ее велосипеду.

— Стоять! — выкрикнула она, ухватив Ансельмо за запястье.

И что-то остановилось на самом деле, прервав единообразное течение времени. Ансельмо почувствовал, как пальцы Греты сжимают его руку, обжигая кожу, и отзвук этого неожиданного прикосновения распространился по всему телу как ударная волна. Он пристально посмотрел на нее, охватив одним взглядом всю ее крошечную фигурку.

Грета заметила взгляд и, смутившись, разжала пальцы. Посмотрев на свою руку как на чужую, она тут же спрятала ее в карман толстовки. Они оба опустили глаза и перестали дышать.

— Я поняла! Ты умеешь чинить велосипеды, да? — откуда-то издалека проверещала Лючия.