Валутина гора - [58]

- Пётр отправлен в седьмую пехотную дивизию второй армии. Мне сообщают, что дивизия Петра находится в Белостоке. С ним всё хорошо Анастасия. Всё хорошо. Служит наш Пётр.

Анастасия медленно опустилась на край кресла. В ногах появилась дрожь. Это была первая новость о Петре за все эти долгие месяцы.

- Батюшка! - прошептала Анастасия, устремляя на опекуна счастливый взгляд. Тот подошёл и крепко поцеловал её в лоб.

- Конечно дитя моё. Обязательно. Мы немедленно напишем обо всём Петру. Он должен знать, что здесь его ждут два человека. Любящий отец и…любящая супруга. Я сам напишу…Архип. Архип! Куда он запропастился? - Арсанова - старшего охватило лихорадочное волнение. Вся его сущность призывала к немедленным действиям. Анастасия поднялась и взяв его за руку, усадила на своё место.

- Вам нельзя так сильно волноваться батюшка. Вы можете снова заболеть, если будете себя так вести - мягко укорила его Анастасия. - Я сама ему напишу. А вы посидите здесь и отдохните батюшка. Я всё сделаю.

- Звали барин? - на пороге показалось тучная фигура управляющего.

Он снял шапку и подошёл к Арсанову - старшего. Тот невзирая на уговоры Анастасии снова поднялся и с той же лихорадочностью заговорил:

- Немедля Архип. Немедля закладывай лошадей. Пётр в Белостоке. Надо доставить ему письмо. Найди человека. Письмо напишет Анастасия,…Чего стоишь? - закричал на него Арсанов - старший, я же велел немедля закладывать лошадей.

В ответ управляющий наградил его хмурым взглядом, и коротко ответил.

- Не получится барин!

- Как это не получится? Смеешь мне перечить? - воскликнул Арсанов - старший гневно наступая на управляющего.

- Французы в Белостоке барин! Война началась. Вон какие дела!

Арсанов - старший пошатнулся и упал бы, не поддержи его с двух сторон управляющий и Анастасия. Кровь отхлынула от его лица. Он мгновенно побелел.

- Война,…а Пётр ничего не знает. Он ничего не знает. Анастасия,…боже мой. Мой Пётр…

Ему сделалось плохо. Архип громко созвал слуг. Они на руках отнесли его в опочивальню. Анастасия велела слугам подложить несколько подушек в изголовье. Арсанова - старшего осторожно уложили на постель и накрыли тёплым одеялом. Но и это не помогло. Несмотря на жару, он весь дрожал. Анастасия распорядилась затопить камин в опочивальне. Пока слуги хлопотали в комнате, выполняя её поручение, она села на постель и положила руку на голову опекуна. Лоб весь горел. Им снова овладела лихорадка. Следовало немедленно, что-то предпринять. Оставаясь у постели опекуна, Анастасия послала Архипа за тёткой Авдотьей. Благо та находилась в имение. Авдотья едва взглянула на больного. Войдя во внутрь, она снова покинула опочивальню, предварительно попросив принести таз с водой. Вернулась она, с какой- то бутылью и пучком странных растений. Бутыль Авдотья оставила на столе, а растения сразу бросила в таз с водой, что поставили возле кровати с больным. После этого Авдотья нависла над Анастасией и начала подробно объяснять, что ей следует сделать.

- Через часок возьми чистый полотенец и брось туда, - сказала она, указывая на таз, - выжмешь накрепко и приложишь ко лбу. Так и делай. А из энтой бутыли что принесла, будешь давать по четвериночке, покамест жар не спадёт. Бог милостив. Не даст худому случиться.

Проводив Авдотью, Анастасия ещё раз приложилась ко лбу опекуна. Она ощутила, что жар усилился.

- Может слуг оставить возле барина? - раздался осторожный голос Архипа.

- Я сама справлюсь! - не оборачиваясь, ответила Анастасия.

- А как же с письмом быть?

Этот вопрос заставил Анастасию издать судорожный вздох.

- Позже! - сделав усилие, выдавила из себя Анастасия.

- Как скажете барыня!- управляющий покинул опочивальню.

А вслед за ним ушли и слуги.

Анастасия переводила взгляд с опекуна на потрескивающий огонь в камине и почти с отчаянием думала о войне. О том, сколько горя она может с собой принести. И не только им.

- Нельзя поддаваться чувствам. Нельзя! - прошептала Анастасия, окидывая мечущую фигуру опекуна беспокойным взглядом. Необходимо набраться мужества и ждать. Ведь не может война длиться вечно. Когда ни будь, она закончится. И тогда…Анастасия прервалась от своих размышлений. Опекун издал мучительный стон. Потянувшись, Анастасия принялась гладить его по голове и приговаривать.

- Всё хорошо батюшка. Всё обязательно будет хорошо…

Глава

Июльская ночь. Под небом усыпанным звёздами, горят сотни костров. У костров сидят солдаты и офицеры с мрачными лицами. Они вполголоса обсуждают тяжёлое положение русской армии. Именно так в эту ночь выглядел лагерь в Дриссе, куда отвёл первую армию Барклай де Толли. Несмотря на тяжёлые арьергардные бои, положение первой армии оставалось весьма устойчивым, чего нельзя было сказать о второй армии.

Желая пресечь объединение русских армий, французы ударили и овладели Николаевым и Минском, тем самым поставив вторую армию перед угрозой полного окружения. Путь на Дриссу Багратиону был отрезан. Император Наполеон ликовал. Он во всеуслышание объявил о том, что вторая русская армия находится в его руках. А уничтожив её, уже не представляло сложности расправиться с оставшейся частью русской армии. Всё это и привело к тому, что в лагере воцарилось полное уныние. И ощущалось это уныние повсюду, даже в штабе командующего армией. Барклай де Толли то и дело проезжал вдоль всего лагеря, тщательно высматривая все слабые и сильные стороны. На самом деле, всё это он знал наизусть. Ему было просто необходимо себя занять чем-нибудь в ожидании вестей о положении второй армии. Вернувшись в очередной раз после осмотра в штаб, командующий первой армией застал там императора. Александр выглядел довольно бодро, хотя был озабочен тяжёлой обстановкой гораздо больше других. Однако жизнь при дворе отца, императора Павла, научила его не показывать свои истинные чувства. Глядя на военного министра, Александр думал о письме сестры полученном накануне. Сестра умоляла его отказаться от должности командующего и передать его другому полководцу. Александр вполне отчётливо осознавал, что у него нет плана противодействия Наполеону. Он не в состоянии принимать решения, ибо на самом деле не знает что делать. Все эти размышления и привели императора к решению передать общие полномочия командующего военному министру. Тот во всяком случае, знал что следовала делать и всегда говорил уверенно. Александром овладела твёрдая уверенность в правильности принятого решения, когда на вопрос о положении второй армии, Барклай де Толли с уверенностью ответил, что Багратион вполне способен справиться с положением, в котором оказалась его армия. Не прошло и нескольких минут после сказанных военным министром слов, как в штабе появился офицер, посланный Багратионом. Офицер привёз два пакета и оба вручил военному министру. С молчаливого одобрения императора военный министр вскрыл первый пакет. Пробежавшись глазами по донесению, он радостно воскликнул: