Валтасар. Падение Вавилона - [159]
Это были сладостные дни. Смех Луринду, настойчивость раскрасневшегося Нидинту кружили голову. Хотелось подскочить и самому попытаться овладеть секретом перекладывания шарика под чашками. Потом мерещилось что-то совсем несусветное, например, выйти на базар и продемонстрировать свое искусство простодушным крестьянам, которые в азарте порой проигрывали доставленного на рынок козленка или гуся. Люди потешались над мальчиком. Потерпевшие мчались к людям стражи с жалобами на проходимцев, которым они собственными руками вручали приплод, меры фиников или фруктов. Те лениво, сквозь зубы, посылали их куда подальше, в направлении ближайшего храма, чтобы те вымолили у бога-покровителя чуточку рассудка и здравомыслия.
Между тем решительный день приближался. На базарах каждый день разносились вести о том, что половодье персидских войск все шире разливалось по стране. Толковали, что корпус Угбару уже в неделе пути, в шести днях, в пяти… Жители, особенно приезжавшие на рынок крестьяне, удивленно рассказывали – персы вели себя смирно, за припасы платили, оросительные системы не рушили. Наоборот, после взятия Сиппара тут же приставили ко всем разводным шлюзам охрану.
Народ недоумевал, страх таял на глазах. При виде халдейских воинов кое-где в городе начиналось улюлюканье. Те злобились, грозили мечами, потрясали копьями, при этом службу несли бдительно, в ночное время к воротам никого не подпускали. Странная это была война – болели за чужих, боялись своих. В поселениях под Сиппаром воинов Угбару встречали плодами и финиками. Рабы затаили дыхание – болтали, что Кир всем даст свободу и право выбора. Иди куда хочешь. Возвращайся на родину, оставайся в Вавилоне, здесь будь свободным. На царский дворец посматривали косо. Самые знатные путаны Вавилона находили сотни причин, чтобы отказаться от чести украсить собой пиршества Валтасара.
В назначенный день, ближе к вечеру, Нур-Син и Абу-Вади отправились во дворец. Абу-Вади, проведший предыдущую ночь вне дома Нур-Сина, был по-прежнему свеж и улыбчив. Первым делом Нур-Син поинтересовался, все ли готово, тот молча кивнул. Вход нашли? Тот кивнул еще раз.
У ворот их встретил Рибат и беспрепятственно провел на парадный двор, прямо к трем проходам, ведущим в тронный зал. Там на возвышении, на троне Навуходоносора, восседал Валтасар и наблюдал за представлением, устраиваемом придворными танцорками. Здесь же, в тронном зале, были выставлены столы, на них посуда, взятая из царского музея. Тускло горели свечи, воткнутые в приямки седмисвечников, стены были густо утыканы горящими факелами, тем не менее с приходом ночи в зале воцарилась трепещущая, вгоняющая в робость темнота. Несуразно огромные подрагивающие тени проектировались на стены зала, видевшего торжество вавилонского оружия, ползающих побежденных царей, склонившихся князей земель иных и дальних. Здесь звучал голос Набополасара, Навуходоносора. Нериглиссар, сидя на этом троне, объявил о походе в Тавр. Здесь зачитывались самые важные царские указы, здесь в праздничные дни разыгрывались угодные богам мистерии, повторяющие сцены создания мира. Здесь гремел хор, здесь слышали, как возвращавшиеся из похода воины ревели «Эллиль дал тебе величье. Что ж, чего ты ждешь!..»
Теперь здесь пили вино. В этом не было большой радости для присутствовавших. Угнетала мысль о завтрашнем дне. Варвары уже подошли под самые стены Вавилона. Валтасар был мрачен. Он неподвижно смотрел перед собой. Перед ним на столе стоял огромный золотой кубок. По знаку наследника виночерпий доливал в него сирийское вино, а два раба подносили сосуд Валтасару. Тот брал его двумя руками и прикладывался. Пил немного – видно, устал за эту неделю. Иногда царевич впадал в ярость и кричал:
– Почему темно? Огня!
Слуги уже не знали, куда втыкать факелы.
Нур-Сина и фокусника, одетого в обычный для атраванов наряд, он увидел сразу, вскинул руки, закричал:
– Сын благородного Набузардана! Рад видеть тебя. Ты привел угадывателя судьбы. Скажи, маг, ты умеешь угадывать судьбу?
– Я – нет, – склонившись, ответил Абу-Вади. – Я умею возжигать тот огонь, который породил мир и в пламени которого хранится знание обо всем на свете. О том, что было, что будет. Правда, если быть точным, этот огонь называется свет.
– Мне все равно, как он назывется! – махнул рукой Валтасар. – Вызывай его скорей! Пусть он осветит завтрашний день. Хотя… – царевич повесил голову, задумался.
Неожиданно он встрепенулся.
– Ладно, приступай!..
– Мне нужно подготовиться, государь. Позволь я пройду туда, – Абу-Вади указал на дальнюю, наиболее темную оконечность зала. Там на стенах терялись во мраке барельефы, описывающие деяния Мардука. Там факир и занялся приготовлениями. Нур-Син томился возле него.
Между тем по приказу Валтасара полуголые слуги развернули помост лицом к дальней стене, гости сгрудились позади трона. Никто не посмел вылезти вперед.
Абу-Вади раскрыл мешок и достал небольшую, отлитую из золота руку, пальцы на ней были сплавлены вместе.
Факир шепнул оцепеневшему Нур-Сину.
– Беги. Твой родственник ждет тебя во дворе у ворот, ведущих в висячие сады.
После гибели в сражении при Сатурне Серый волк возрождается на другом краю галактики. Здесь он обретает статус космического хранителя, для чего ему приходится выполнить задание, которое выполнить нельзя, разве что применить необычный способ поверить в то, что цель может быть достигнута. Это трудно, но еще труднее убедить в этом окружающие его странные существа, для которых выживание стало символом веры.
Роман известного современного писателя Михаила Ишкова посвящен Навуходоносору, легендарному царю Вавилонии в 605–562 гг. до н. э. Он правил 43 года, при нем государство окрепло и значительно расширило свои границы. С именем Навуходоносора связано сооружение знаменитых «висячих садов» — одного из семи чудес света. В истории же он остался разрушителем Иерусалима, Бичом Божьим, как его называет Библия.
Новый роман Михаила Ишкова посвящен одному из известнейших правителей мировой истории, "философу на троне", римскому императору Марку Аврелию (121–180).
Телепат и артист, гений и волшебник, ясновидящий и прорицатель, Вольф Мессинг знал многие тайны ушедшего века. Но самой великой тайной был он сам, выходец из бедной еврейской семьи. Мессинг предсказал находящемуся в зените славы Третьему рейху скорый конец в случае похода на Восток. Он еще в 1930 году с точностью до дня назвал дату победного окончания Великой Отечественной войны. Задолго до смерти Сталина угадал месяц и год его кончины. Наконец, он мог не только ВИДЕТЬ с закрытыми глазами, но и ЧИТАТЬ чужие мысли.
Новый исторический роман Михаила Ишкова «Кортес» переносит читателя в XVI век, живо и увлекательно рассказывая о событиях, связанных с испанским завоеванием Мексики. В центре романа — образ знаменитого испанского конкистадора Эрнандо Кортеса.
Тайны Великой Отечественной уже седьмое десятилетие притягивают всех, чьи отцы и деды погибли на полях сражений. Мы до сих пор ищем объяснение несоизмеримости наших потерь в сравнении с другими участниками антигитлеровской коалиции. В ход идет все, что может предложить историческая наука на сегодняшний день: и что воевали мы бездарно, и что в самый ответственный момент подвело руководство, и что отставание в технике сказывалось. Но ответа на главный вопрос - почему вплоть до 1943 года агрессор сумел обеспечить такое громадное превосходство в личном составе? - до сих пор нет.
1758 год, в разгаре Семилетняя война. Россия выдвинула свои войска против прусского короля Фридриха II.Трагические обстоятельства вынуждают Артемия, приемного сына князя Проскурова, поступить на военную службу в пехотный полк. Солдаты считают молодого сержанта отчаянным храбрецом и вовсе не подозревают, что сыном князя движет одна мечта – погибнуть на поле брани.Таинственный граф Сен-Жермен, легко курсирующий от двора ко двору по всей Европе и входящий в круг близких людей принцессы Ангальт-Цербстской, берет Артемия под свое покровительство.
Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.
Софья Макарова (1834–1887) — русская писательница и педагог, автор нескольких исторических повестей и около тридцати сборников рассказов для детей. Ее роман «Грозная туча» (1886) последний раз был издан в Санкт-Петербурге в 1912 году (7-е издание) к 100-летию Бородинской битвы.Роман посвящен судьбоносным событиям и тяжелым испытаниям, выпавшим на долю России в 1812 году, когда грозной тучей нависла над Отечеством армия Наполеона. Оригинально задуманная и изящно воплощенная автором в образы система героев позволяет читателю взглянуть на ту далекую войну с двух сторон — французской и русской.
«Пусть ведает Русь правду мою и грех мой… Пусть осудит – и пусть простит! Отныне, собрав все силы, до последнего издыхания буду крепко и грозно держать я царство в своей руке!» Так поклялся государь Московский Иван Васильевич в «год 7071-й от Сотворения мира».В романе Валерия Полуйко с большой достоверностью и силой отображены важные события русской истории рубежа 1562/63 года – участие в Ливонской войне, борьба за выход к Балтийскому морю и превращение Великого княжества Московского в мощную европейскую державу.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.