Вальс-бостон - [10]

В одном из двух мягких вращающихся кресел возле пульта управления сидела Мерлин. Одной рукой она держала штурвал, а другой поправляла прическу. Под правым ухом я заметил родимое пятно величиной с копеечную монету.

На пульте зеленоватым светом мерцали несколько овальных датчиков. На одном, самом большом, медленно двигалась карта с красной яркой точкой. "Спутниковая навигация! – подумал я. – А как же мобильники, Интернет? Но какой смысл Мерли лгать?"

Почувствовав мое присутствие, девушка оглянулась. Ее лицо побледнело, в глазах промелькнул ужас, с приоткрытых уст сорвался не то крик, не то жалобный стон.

– Ну тебя к черту, Умник! Я уж подумала, что воскрес Бешенный. Как ты на него похож!… Да нет! Вроде и не очень… – воскликнула она с досадой и облегчением, буравя меня пронзительным взглядом.

– Так вот ты какой…

– Какой, мэм?

Рыжая насмешливо фыркнула и отвернулась к пульту. Я встал позади и положил руку ей на плечо.

Мерли, слегка вздрогнула, но не отстранилась, сделав вид, что не заметила. Через тонкую ткань почувствовал тепло женского тела, плавность изгибов, проступающую твердь ключицы. Дал волю фантазии, и она понеслась: представил спину, талию, небольшую, упругую грудь. Мысленно ощутил ее в своей ладони, рука скользила вниз на плоский животик с маленьким пупком, еще… еще дальше…

Проглотив полный рот набежавшей слюны, стряхнул наваждение. "Ну, признайся! К чему себе лгать! Она тебе нравится, и ты ее хочешь! Очень хочешь? Да – хочу!"

Сразу стало легче. Ведь ничего постыдного, неестественного в моем желании нет. Когда я последний раз спал с женщиной? И не припомню, а с той, которая бы меня страстно желала… – и вовсе никогда!

Думаю, что Мерлин прочла мои мысли.

– Умник, присядь рядом, – вполголоса сказала она, – ты меня отвлекаешь.

Кресло мягкое и удивительно удобное. Немного покатавшись из стороны в сторону, сосредоточился на пульте.

– Объясни, что, где и для чего.

– Вот этот прибор показывает скорость, топливо, масло, следующий – температуру. Вот ключ зажигания. Это – навигатор.

"Проболталась", – промелькнуло в сознании.

– Спутниковый?

– Да какой такой спутниковый? Опять твой бред! Локация по Главным Всемирным маякам.

– Всемирным маякам?

– Ты точно с Луны свалился или как ты его там называешь – со спутника Интернега… В мире десять Главных маяков, замкнутых в единую цепь. По локации определяется точка на карте. Да это знает каждый школьник.

"Так он же в вашу школу ходил, – огрызнулся про себя. – Интересно, когда произошло расслоение реальности"?

– Мерли, в каком университете ты училась?

Подозрительный взгляд неимоверных карих глаз.

– В Оксфорде…

"Опаньки! Англия есть, Оксфорд! Уже легче!"

– А факультет?

– Будешь много знать… Всего один год изучала право… Больше не спрашивай. Не отвечу. Вот привязался…

Упрямо надула губы. Теперь оставалось только глазеть на море. В рубке шум мотора почти не слышен. Яхта идет хорошо, весело догоняя и рассекая волны.

Небо затянула сплошная белесая пелена, только у горизонта, за который вот-вот скатится солнце, голубела узкая полоска. Там, где она сливалась с морем, вечерние лучи, преломляясь, играли всевозможными красками, среди которых преобладал фиолет.

– Скоро на воду опустится туман,… – вполголоса, как бы сама себе, сказала Мерли, – выставим габариты и все… – до утра. Ночью плыть опасно. Что-то я проголодалась, а как ты, Умник?

– Да уж, перекусить не мешает.

– Тогда спускайся вниз и сообрази чего-нибудь…

"Я? А почему бы и нет? Этикетки, маркировка могут рассказать о многом".

Спустя пять минут я уже внимательно исследовал камбуз: холодильник, электроплита, микроволновая печь (до нее, слава Богу, и здесь додумались!), шкаф с посудой, обеденный столик, четыре прикрепленные к полу стула с поднимающимися сиденьями. Все компактно, продумано, словно на кухне у радивого хозяина. Вокруг все тот же пластик кофе с молоком.

Вода в затемненном десятилитровом баке горлышком вниз с дозирующим устройством. Наклонившись, стал рассматривать этикетку: "Ледниковая слеза", разлито в Гренландии, гласила надпись на английском, русском, французском и испанском языках.

Стал вынимать продукты из холодильника: сыр с цветастой этикеткой "Ватерлоо", на ней Наполеон браво размахивал шпагой, производства Франции, сосиски "Бюргерские", сделано в Баварии, красная лососевая икра из России, фасованный бекон из Америки, масло и сливки из Голландии, две палки сырокопченой колбасы из Трансильвании, – вот тебе информация к размышлению. Так сказать – картина современного мира.

Взял в руки легкую, словно игрушечную сковороду с золотистым покрытием, включил электроплиту. Голландское масло и шесть яиц без маркировки быстро превратились в ароматную глазунью. Нарезал тонкими кусочками трансильванской колбаски и сыра с благородной голубой плесенью. Достал из деревянной хлебницы, упакованные каждый отдельно ломтики белого хлеба – мягкие, воздушные и чуть пахнущие корицей. Намазал их амстердамским маслом и русской икоркой. С нижней полки холодильника взял бананы с малюсенькими наклеечками "Brazil" и краснобокие яблоки.

И тут под микроволновкой увидел развернутый журнальный лист. Мигом отложив все, схватил этот кладезь информации, и присев на стул, жадно впился в него глазами.