Вальпургиева ночь - [8]

— Есть! — грозно приказала мамуля, вышвыривая на тарелку очередную лепешку.

Жупик принял мамулин окрик за команду, пыхтя, влез на соседний стул и выложил брыли на стол.

— Это я не тебе, колбаса мордатая! — Мать замахнулась на Жупика лопаткой, которой переворачивала оладьи, и тот поспешно шлепнулся обратно на пол. Мать вздохнула: — Ну зачем мы взяли в дом этот кусок сала? Нет чтобы как приличные ведьмы завести черную кошечку или хотя бы ручную ворону…

— Ворону-то зачем? — влезла я. — Вон у тетки Розы была ворона — изгадила все обои и спуталась с каким-то дятлом, в потомстве одни мутанты-долбаны…

— Ногде она купила эту ворону?! — всплеснула руками мамуля, и очередной блин повис в воздухе. — В какой-то сомнительной забегаловке, у негритянки с осетинским акцентом и рязанским профилем! Она бы еще на птичий рынок пошла!

Я задумчиво посмотрела на сиротливо висящий в воздухе блин. Определенно мамуля нервничала… Я перевела взгляд на мать. Так и есть — в рыжих кудрях, напоминающих недолеченную химию, торчит заколка в виде куска краковской колбасы— сувенир из Польши, подаренный свекровью, то есть моей бабушкой Барбарой. На ярко-рыжих волосах эта заколка смотрелась отвратительно, и уж если мамуля ее нацепила…

Блин все-таки свалился прямо в зубы Жупику, а я, воспользовавшись тем, что мать отвлеклась, решила, как говорит Полина, «взять зебру за тельняшку».

— Говорят, у нас гости… — Я многозначительно помолчала, выковыривая яблоки из пышного теста.

— Ой, ну и гости! — покраснела мама. — Все свои… такие большие праздники в этом году, я и подумала — нужно собраться всей семьей, поговорить о том о сем…

— Послать папу на фазенду, — продолжила я, — Тяпу и Ляпу на Селигер, дедушку Витольда… А куда дели дедушку Витольда? Съезд ветеранов домино? Или опять пристроили работать сторожем в магазин «Интим»?

Мамуля смущенно хихикнула:

— Дедушка считает, что бабушка завела себе любовника, деда тоже отличился… Они немножко поссорились.

Я уставилась на мать:

— Что, правда? Опять?! Ну-у, это уже неинтересно… А что дед? Неужто бодрячок все-таки сделал себе новые зубы? Тогда бабуле не следовало оставлять его одного…

— Нельзя так говорить о дедушке! — проворчала мать. — Он ведь уже старенький…

— Кто-о старенький?! — раздался хриплый голос из коридора, и в кухню, кашляя, вплыла моя тетка Роза. Выход получился эффектным — говорят, в молодости она играла в университетском театре… В задрапированном на манер римской тоги синем балахоне (под цвет волос) тетя. Роза постаралась без последствий добраться до ближайшей табуретки. Бесполезно — это семейное, когда мы идем, слышен грохот падающей мебели. Обдолбав все углы и чуть не отдавив брыли Жупику, тетка плюхнулась на уцелевшую после ее появления табуретку.

— Племянница! — От низкого контральто стекла жалобно звякнули, а Жупик испуганно чихнул. Насладившись эффектом, произведенным собственным голосом, тетка продолжила уже тише: — Что, обсуждаем аморальное поведение дедули? А он всего-то схватил за зад…

— Роза! — завопила мать. — Не выражайся при ребенке! Это же наш отец!

— Помне, — тетка Роза не обратила ни малейшего внимания на возмущенное пыхтение мамули, — пусть уж лучше папуля скачет козлом, чем кряхтит в маразме! А тебе, Янка, только бы губы поджимать да глаза целомудренно закатывать! Тоже мне весталка!

Тарелки на столе угрожающе запрыгали, а ложки отбарабанили что-то похожее на «Реквием» Моцарта, когда мамуля швырнула на блюдо очередной блин.

— Вот только не надо думать, что я не знаю значения слова «весталка», образованная ты наша! — Со сковородкой в руке мать угрожающе поперла на растерянно заморгавшую тетку. — Ох,Роза, ну почему ты не можешь вести себя интеллигентно!

Тетка Роза надулась и демонстративно вытащила сигареты. Мать тотчас же запела:

— «По долинам и по взгорьям…» Тетка испуганно выронила сигареты и заткнула уши. Хотя с музыкальным слухом у нас все в порядке, оперными голосами наше семейство похвастаться не может. В принципе, мы даже сможем, не особо при этом напрягаясь, озвучивать песни оживших мертвецов в фильмах ужасов. Вот и сейчас мамуля дала волю знаменитому сухановскому вокалу… Я не решилась подпевать. Все таки тете Розе лучше пожить подольше и желательно оставаться в своем уме.

Песня отзвучала, тетка дрожащими пальцами вцепилась в свои волосы, проверяя, не поредели ли они. Я решила сменить тему и сказала:

— Какой у вас необычный цвет волос на этот раз получился… Как называется этот оттенок? «Синий баклажан»?

Видит бог, ничего плохого я не хотела, но тетка внезапно побагровела, засопела и плачущим голосом выкрикнула:

— «Золотистый блондин», черт обдери эту краску!

Я постаралась стать одного цвета с обоями. Мамуля тихонько захихикала над своими оладьями. Я идиотка — ведь с цветом волос у тетки всегда были проблемы!

Вероятно, все знают, что ведьмам положено быть либо жгучими черноглазыми брюнетками (здесь не бывает проблем), либо рыжеволосыми бледными зеленоглазыми ундинами. По крайней мере, так пишут во всех книгах, претендующих на некоторую степень научности; А уж как по этому поводу изощряется беллетристика — и говорить страшно…