Вальпургиева ночь. Ангел западного окна - [62]
Каким образом в гербовой печати появился кристалл? И еще… да, конечно, надпись, мелкая надпись, окружающая его. Взяв лупу, я прочитал: «Lapis sacer sanctificatus et praecipuus manifestationis»[6].
Я рассматриваю загадочное изображение, невесть откуда взявшееся на древнем, прекрасно мне известном гербе. Да и такой печати я никогда в жизни не видел. Значит, у моего родича Джона Роджера были две разные печати, или… никаких сомнений, оттиск очень четкий, буквы на нем выпуклые, — выходит, в Лондоне Роджер заказал себе новую печать. Но зачем? Лампадка… Все вдруг становится ясно и чуть ли не смешно: лампадка, разумеется, эмблема более позднего происхождения, чем герб, это причудливая дань новым, христианским временам, а изначально в гербе был сверкающий драгоценный дар природы. Но что же означает надпись? Удивительно, отчего-то кристалл мне словно бы знаком, я как будто связан с ним, а вот чем?.. Горный хрусталь, кварц? Помню, была сказка, в которой рассказывается о драгоценном камне, который сияет где-то высоко, на горных вершинах… Но саму сказку я забыл.
Я нерешительно разламываю эту последнюю печать и развязываю бечевку. Из свертка выскальзывают старые письма, грамоты, манускрипты, пожелтевшие пергаментные листы, испещренные тайными письменами розенкрейцеров>{20}. А еще чертежи, рисунки, изображения пентаклей>{21}; многие листы истлели, рассыпаются от ветхости; дальше — переплетенные в свиную кожу гравюры на меди, и тетради, целые кипы тетрадей всевозможного размера, и несколько шкатулок слоновой кости, до краев наполненных старинными вещицами, монетами и медалями, кусочками дерева и косточками, оправленными в серебро и золото, а вот, что это? — тусклый блеск, резкие грани черных кристаллов… тщательно отшлифованные образцы девонширского каменного угля; целое богатство. И вдобавок записка, все тот же почерк, прямые, резкие буквы, это рука Джона Роджера:
«Читай — или не читай! Сожги — или сохрани! Тлен отдай тлену. Род графов Уэльских, род Хьюэлла Дата>{22}, наш род ныне мертв… Маски».
Мне ли адресованы эти строки? Не ясно. Да, конечно, мне. Смысл загадочен, но, пожалуй, я не испытываю желания проникнуть в него и беспечно, как малое дитя, думаю: а зачем? Потом как-нибудь само выяснится. А вот странное слово «Маски»… Оно не дает мне покоя. Роюсь в толковом словаре и нахожу: контаминация английского и китайского, означает «ерунда, безделица». В общем, то же, что «ничего», словцо, излюбленное русскими.
Вчера засиделся допоздна, все размышлял о судьбе моего кузена Джона Роджера, о тщетности любых надежд и бренности мира, а встав наконец из-за стола, решил отложить на завтра дальнейшее знакомство с полученным наследством. С этой мыслью лег спать и быстро заснул.
Но загадочный кристалл, появившийся на печати с фамильным гербом, даже во сне не давал мне покоя, таких странных снов, как в ту ночь, мне никогда в жизни не снилось, во всяком случае ничего подобного я не помню.
Алый яхонт сиял в вышине над моей головой. Вокруг была тьма, но от кристалла исходил тусклый свет, и вот свет его, вернее, единственный луч коснулся моего лба, в тот же миг я почувствовал, что между мной и сверкающим камнем установилась таинственная связь. Я пытаюсь освободиться от странных уз — они внушают мне страх — верчу головой, прячу лицо, но от луча не уйти… ворочаясь, я сделал жутковатое открытие — кажется, луч, исходивший из кристалла, вонзался в мой лоб даже тогда, когда я опускал голову и зарывался лицом в подушку. А сзади, я это явственно ощутил, моя голова стала лицом, чужим лицом, оно выступило у меня на затылке.
Я ничуть не испугался, но было неприятно, потому что теперь, с двумя лицами, как я понял, мне ни за что на свете не скрыться от светового луча.
Двуликий Янус>{23}, подумал я во сне, понимая, однако, что пытаюсь объяснить загадку, используя лишь скудные обрывки знания, которые получил когда-то на уроках латинского. Я решил, ну и ладно, можно на этом успокоиться, однако покоя не настало. Янус! Глупости, при чем тут Янус, а если и правда Янус, то что все это значит? Во сне мысли с досадной настойчивостью вертелись вокруг вопроса: что все это значит? И никак не удавалось понять, кто же в таком случае я? Итак, я мучился от непонимания самого себя, а тем временем кристалл медленно, очень медленно опустился и повис прямо над моей головой. Мне показалось, что этот сверкающий камень несет в себе нечто донельзя чуждое, предельно чуждое, то, для чего у меня решительно не находилось слов. Любой минерал с далекой планеты и тот был бы мне ближе…
Странно, вот и сейчас, размышляя об удивительном сновидении, я почему-то вспомнил библейский рассказ о голубе, прилетевшем с небес, когда святой отшельник Иоанн крестил Иисуса Христа.
А во сне ко мне неотвратимо приближался алый кристалл, и вот, яркий луч ударил мне прямо в темя, вернее, в место соединения двух голов. Жгучий ледяной холод постепенно пронизывал меня. От холода, который, между прочим, вовсе не был неприятным, я проснулся.
