Валить деревья - [4]

— дорогой, может, мы останемся здесь?

— ты готова жить в деревне?

— да, тут так хорошо.

— это да.

— мы можем завести ещё собаку и кошку.

— это можно.

— а как тут будет хорошо малышу?

— рожать будешь здесь в Т.?

— ну да. Почему нет? Тут же рожают.

— рожают.

Я открыл коньяк и налил себе.

— дорогой?

— да дорогая?

— а ты не сопьешься?

— я думаю, нет.

— а что ты будешь делать, если мы останемся здесь жить?

— я буду писать книги.

— а их будут покупать?

— думаю да. Ведь ты же покупаешь то, что читаешь.

— но это же бестселлер, это роман.

— мои рассказы хуже этих романов?

— нет. Но они совсем другие.

— но ведь не хуже?

— не хуже.

— или я мог бы писать стихи.

— каким-нибудь музыкантам в качестве песен?

— нет. Они не поют таких вещей.

— это да. А что же тогда остается делать?

— ну я могу поехать в город и найти там работу.

— а я чем буду заниматься?

— чем угодно.

— Может ничем?

— можешь и ничем.

— а как же наши родные?

— мы будем к ним приезжать.

— на выходных?

— через выходные

— и кем ты будешь работать?

— лесорубом.

— это интересно.

— не очень

— почему?

— мне будет жаль деревья.

— но ты будешь получать деньги

— и валить деревья.

Я встал и отрыл печку. Меня обдало теплом. Я смотрел как угли будто звёзды, лежат себе и мерцают теплом. На улице уже стояла ночь и только лай собак эхом разносился по деревне.

Среди ёлок, елей и сосен

20 сентября.

Пишу вам из города Н… Никогда прежде не писал записей и не вел дневников, но вот к сорока годам, видимо от полного безделья, решил начать. Погода за окном так себе. Дождь за дождем. Облака перемешиваются с тучами. Иногда вылезет солнце и бросит свой косой луч в окно моей квартиры. В жизни моей мало было интересного. Никаких громких взлетов и падений не было. Всё знаете как у всех. Всю свою жизнь я прожил в этом маленьком городке. Пару раз бывал в Москве. Был и на море однажды. Работа у меня тоже простая. В шесть утра я обычно сижу за рулем своей желтой шестерки и жду клиентов. Заканчивается мой извоз часа в четыре. Как обычно, как и каждый день, проезжая площадь Ленина, я сворачиваю на улицу Ленина, торможу у винной лавки. Беру у немолодой Татьяны две бутылки красного и пачку Camel. Расплачиваюсь, прощаюсь и приезжаю к себе. Живу я на втором этаже, двухэтажного дома. Две комнаты, кухня, туалет с ванной. Есть телевизор, старый компьютер весь в пыли стоящий в углу, кровать, два окна. Тумбочка у кровати, два стула, стол у окна, а над столом у потолка, приклеена икона. Вторая комната больше, но там ничего нет кроме старой шестиструнной гитары, стеллажа с книгами и магнитофона. Знаете, если вы когда-нибудь бывали в маленьких городах или сами оттуда, то можете представить, как выглядит мой дом снаружи и соответственно убранство моей квартиры. Я бедно не жил и не живу, по своим конечно меркам. Иногда бывало, я чувствовал себя в большем достатке, чем нуждаюсь, когда целый день колесил по городу из-за обилия людей нуждающихся во мне. И тогда в конце рабочего дня я ехал к Татьяне брал больше вина, шампанского ещё всякой гадости. Звал своих друзей или свою подругу Свету, и мы весело всё выпивали и съедали. Друзья уходили. Света оставалась. Она любила меня. Я любил её как друга. Она всегда была очень красивая, особенно сейчас в свои тридцать три. Мы знали друг друга ещё со школы. Теперь немного о ней. Но это завтра.

21 сентября.

Так. Я уже начал вторую красного и продолжаю начатое. Света — это высокая блондинка где-то метр восемьдесят пять, стройная, разведенная, сероглазая красавица. Закончив, медицинский техникум она устроилась в городскую больницу медсестрой. Там у неё было парочка романов, один из которых и закончился браком. Вышла замуж она в двадцать пять лет, за высокого и крепкого брюнета Андрея. Прожили они счастливо три года и Андрей от неё ушёл. Детей, к сожалению, она иметь не могла, как выяснилось позже, видимо, поэтому здоровяк и ушёл. Она часто сама без звонка и без стука вваливалась ко мне с бутылкой плача. Ругала его, себя, Бога, нашу страну, меня. Мы с ней напивались, целовались и ложились спать. Вот такие отношения у нас с ней были два года после её развода. После она завязала так пить. Приходила ко мне по три раза в неделю и оставалась у меня. Теперь то мы живём вместе. Вместе пьем, едим и спим. Она не говорит о браке, да и мне он не нужен, так нам живется очень даже хорошо. Со своим другом Сергеем Михайловичем, для меня Сережей, мы каждые выходные ходим на рыбалку. Я оставляю свою бричку во дворе и мы идем до конца нашей улицы. Там начинается лес. Полный ёлок, елей и сосен, кое-где проглядывающихся берез и осин, он поднимается с холмом вверх, расширяясь и удлиняясь на километры. Кругом огромные муравейники, ястребы в небе кружат паря в воздушных потоках. Легкие наполняет свежий лесной воздух. И мы поднимаемся выше на холм. По другую сторону крутой берег, а внизу бежит речушка. Кладешь на землю удочку, садок, пакет со всякой всячиной и бутылкой красного. Смотришь на всё кругом и крикнешь. Эге-гей! Хорошо! Эхо уносит твой крик куда-то в чащу. И раз! всё затихло. Только слышишь позади шарканье зажигалки и Сережино ворчанье.