Валерий Харламов - [6]

«Мы с Валерой были неприхотливы. Есть картошка — значит, будем есть картошку. Каша, так каша. Питались, как все советские дети. Правда, Валера с детских лет обожал блины. Они были самой любимой его едой. Я была засоней. А Валера вставал рано в воскресенье, и сразу к плите. Просыпаюсь, он их уже напек. Приглашает семью к столу. Когда подросли, обожали с ним готовить безе. Отделяли желтки от белков и начинали готовку», — с улыбкой вспоминала в беседе Татьяна Харламова.

В первые годы маленький Валерик, как его называли в семье, рос хиленьким и слабым. Те самые испытания, через которые он будет проходить всю жизнь, начались у него в самом раннем детстве. Болел он действительно много. «Цеплялись» к нему и корь, и скарлатина, не говоря уже о многочисленных простудах.

В 1949 году появилась на свет сестра Валерия Татьяна. Но лишь в 1954 году супруги Харламовы получили комнату в коммуналке недалеко от станции метро «Аэропорт». В квартире с тремя окнами в 24 метра квадратной площади были потолки высотой пять с половиной метров! Там жили еще 25 человек, но у соседей практически не было конфликтов.

(Кстати, за свою жизнь Валерий Харламов сменил пять квартир. Сначала жил здесь, возле Московского автомобильного института. Затем семья переехала ближе к Савеловскому вокзалу, откуда Валера ездил на тренировки в ЦСКА: отцу выделили двухкомнатную квартиру от завода в Угловом переулке. Когда Валерий Борисович стал игроком основы ЦСКА, клуб предоставил ему служебную однокомнатную квартиру на улице Свободы в Тушине. От ЦСКА он затем получил «двушку» на улице Кибальчича возле ВДНХ. И, наконец, переехал в свою последнюю квартиру на проспект Мира возле станции метро «Алексеевская». После его смерти родители и сестра Татьяна с племянником жили в квартире на Хорошевском шоссе.)

В те годы Валеру и Таню без проблем устроили в заводской детский сад. Летом ребята ездили в заводской пионерлагерь «Лесные поляны», расположенный недалеко от Звенигорода. Потом Валерий Харламов, уже признанная звезда мирового хоккея, будет сам во время отпуска приезжать к детишкам в пионерский лагерь, рассказывать им подробно о хоккейных делах, о том, что видел в разных странах. Охотно приезжал он выступать и на завод, где работали его родители. «Я замечал, что на заводе, когда приглашали Валерия выступить, он всегда чувствовал себя очень свободно, по-домашнему», — вспоминал позднее отец хоккеиста.

Борис Сергеевич часто отвозил детей на мотоцикле к своим родителям на Соломенную Сторожку, где с утра до вечера Валерка зимой гонял на коньках, а летом сражался в футбол.

Позднее здесь же, на Соломенной Сторожке, делал свои первые шаги в хоккее и Вячеслав Фетисов, живший в этом районе. «Во дворе нашего дома на Коровинском шоссе была ледовая коробка, которая была построена энтузиастами. Мы там пропадали с утра до вечера, — вспоминал он в беседе с автором этих строк. — В соседнем подъезде жил Сергей Гаврилович, дедушка Валерия Харламова. И он приходил все время, смотрел, как мы играем на площадке. В хоккее он хорошо разбирался. У меня была маленькая майка ЦСКА, которая не подходила по размеру. Как-то ко мне подошел дед Сережа и спросил: “Ты играешь в ЦСКА?” Я ответил: “Да”. — “Молодец!” — сказал он, добавив, что у него там играет внук. Я поинтересовался, кто именно. “Валера Харламов”, — ответил он. “Да ладно, дед, перестань, какой Харламов”. Он улыбнулся и говорит: “Ну, ладно, посмотрим”. А когда мне было лет 12-13, он сказал, что после одного из крупных турниров к нему в гости обещал приехать его внук, легендарный Валерий Харламов. “Я тебя с ним познакомлю”, — сказал дед Сергей».

Сергей Гаврилович Харламов действительно рассказал о талантливом мальчишке со своего двора внуку. Естественно, юный Слава, для которого Харламов был кумиром, все это время жил в ожидании встречи. И вот однажды во двор дома на Коровинском шоссе заехала ослепительно-белая «Волга» с номерами 00-17 ММБ. (Кстати, сочетание ММБ в номере своей «ласточки» Валерий «расшифровывал» как «Милая моя Бегоня» — в честь мамы.)

«В то время машин у нас во дворе вообще ни у кого не было. Так, пара инвалидок была всего в том месте, где я рос. Сама такая машина — это уже круто было, а то, что Харламов из нее вышел, это было вообще как из сказки. Потом, когда они уже пообщались, из подъезда, поддерживаемый Валерием Борисовичем, вышел дед Сергей и сказал нам, пацанам: “Ну что, съели?” Он был горд, что у него такой замечательный внук. Он подозвал меня и сказал внуку: “Валерка, вот этот мальчишка играет в ЦСКА”. Что меня потрясло, Харламов в то время уже был суперзвезда хоккея, но поздоровался он со мной по-простому, за руку, по-дружески потрепал меня по волосам и сказал: “Надеюсь, что мы с тобой вместе еще поиграем”. Улыбнулся своей знаменитой улыбкой, глаза засверкали, сел в свою машину и уехал, — вспоминал об этом напутствии Вячеслав Фетисов. — Для меня это был бог, небожитель. Как игрок и человек он был такой простой и великий одновременно. И улыбчивый, и харизматичный. Прикосновение это его какую-то энергетику мне передало».