Валентин Пикуль - [106]
Вскоре к Валентину Саввичу по делам всё того же «Фаворита» приехал художественный редактор Борис Гаврилович Смирнов — заведующий отделом оформления Лениздата. Он привёз на подпись графические работы художника Г. П. Фильчакова, предназначенные для оформления двухтомника.
Приверженец классического направления в искусстве, Валентин не был в восторге от увиденных работ. Ему не импонировал новый модернистский стиль оформления, контрастирующий со стариной повествования.
Пикуль протестовал.
— Давайте я сам нарисую, — в запальчивости говорил он.
Но речь идёт не о какой-то мальчишеской запальчивости. О художественных если не талантах, то мастерских навыках Пикуля мне ещё нужно будет рассказать. Здесь же мне хотелось только донести мысль: каждый должен делать то, что лучше всего умеет.
Пикулевский пыл был быстро охлаждён; если переделывать, то выход книги в свет задержится не менее чем на полгода.
И Валентину Саввичу пришлось уступить. Впрочем, он отлично понимал цену такой уступки. Оформление книги связано не только с искусством, но в не меньшей степени с коммерцией. И в конечном счёте, какая разница, какими ленточками и бантиками она украшена? Её будут расхватывать с прилавков прежде всего потому, что на обложке будет написано знакомое — Валентин Пикуль и ещё не знакомое — «Фаворит».
Принятое решение не отодвигало сроков выпуска книги. Это было единственным его достоинством…
В двадцатых числах января у Валентина Саввича состоялась первая очная встреча с уже хорошо известным по рецензиям Юрием Александровичем Лимоновым.
Восхищённый библиотекой гость медленно ходил вдоль полок-стеллажей, рассматривая книги. Некоторые трогал, гладил по корешкам, и казалось, что руки его — в белых перчатках.
В разговорах они легко находили общий язык. В своих взглядах по большинству вопросов оба историка были единодушны, и только в образе Пугачёва у них имелись разночтения.
Причисление Пикуля к историкам сделано не мною, а Ю. Лимоновым. Расскажу об одной поездке, которая запомнилась Юрию Александровичу, наверное, не меньше, чем нам.
Когда тема разговоров перешла на «Слово и дело», на его героев, на время и место, описанные в романе, Валентин предложил совершить экскурсию в Елгаву. Предложение нашло поддержку, и на следующий день мы отправились в бывшую столицу Курляндского герцогства, приютившую на своих землях старый 300-комнатный дворец, сооружённый для Бирона великолепным Растрелли.
Восхитившись внешней архитектурой, мы вошли внутрь дворца. Для опытных, внимательных глаз, умеющих «читать между строк», грандиозность сооружения просматривалась и сквозь перегородки, настроенные для нужд располагаемой ныне в памятнике старины Сельскохозяйственной академии. Один только вид парадной лестницы давал богатому воображению представление о внутреннем убранстве дворца.
В отличие от студентов, не обращавших на нас никакого внимания, целью нашего визита поинтересовался один человек, оказавшийся проректором академии. И сейчас чувствую себя очень неудобно из-за того, что не записала и потому не запомнила ни имени, ни титулов этого обаятельно-внимательного педагога.
Я представила проректору своих спутников и далее не вмешивалась ни в один из их разговоров, а только любовалась со стороны, как трое мужчин подробно, но спокойно, не перебивая друг друга, абсолютно непринуждённо обсуждали сложнейшие проблемы и мало кому известные факты.
Понимая, что посетителями движет не праздное любопытство, гостеприимный хозяин достал ключи и открыл не работавшую в то время небольшую музейную экспозицию. Юрий Александрович с интересом рассматривал всё. Пикуль в первую очередь набросился на портреты герцогов и лиц, их окружавших.
Некоторых портретов Валентин Саввич ранее не знал, его особенно заинтересовало изображение жены Бирона.
Благодаря проректору за доставленное эстетическое наслаждение, Валентин Саввич посоветовал сделать посещение музея платным, чтобы иметь средства хотя бы на косметический ремонт.
— И надо расширить экспозицию, — продолжал Пикуль. — Экскурсантам будет небезынтересно знать, например, что здесь не раз музицировал Рихард Вагнер, что в подвалах находились склепы курляндских герцогов…
— Почему находились? Кое-что есть и сейчас. — И, прочтя в глазах двух ценителей старины немое желание, проректор отправился за ключами от подвалов.
Посещение подземелья я вспоминаю с содроганием, а Пикуль рассматривал надписи и даже приподнял одну из крышек…
Поднявшееся облачко вековой пыли создало иллюзию движения. Мне показалось, что мумифицированный прах осыпался, а Валентин пошутил:
— Это она мне подморгнула.
Общение с Ю. Лимоновым оставило в душе и памяти писателя много приятных и полезных воспоминаний.
Пикуль с удовольствием делился своими планами. Он любил умных собеседников, которые не кичатся своими знаниями, не стремятся возвысить себя.
Они встречались и в дальнейшем. Не знаю, в какую из встреч Ю. А. Лимонов сказал, что он напишет предисловие к роману «Фаворит».
Спасибо Юрию Александровичу за его вклад, способствовавший выходу романа. Уместность благодарности понятна, если учесть, что после положительной рецензии и доброжелательного предисловия ему самому жить стало, мягко говоря, не легче…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.