Валентин Пикуль - [10]

Несмотря на постоянные боли, госпиталь показался Вале раем. Здесь к нему пришла первая любовь — чистая и нежная — к медсестре с белым монашеским клобуком на голове. Он радовался улыбке медсестры, подолгу простаивал около её стола: счастливый влюблённый рассчитывал на ответное чувство, но… Заметив пристальное внимание юнги к сестре, лечащий врач перевёл Валентина в палату к тяжелобольным лётчикам. После выписки из госпиталя Валентин в течение несколько месяцев пытался «подсластить» свою любовь. Приносил Гале свой месячный сахарный паёк. Сахар она принимала, а о любви — ни слова.

Однажды друг увидел Галю вдвоём с мужчиной. Валентин набрался храбрости и решил выяснить отношения. От Гали он узнал, что она замужем и у неё есть ребёнок. Вспоминая свою молодость, Пикуль обычно шутил: «Моя первая “сахарная” любовь быстро растворилась».

Первый учебный год принёс много знаний и много трудностей. Занятия шли по десять — двенадцать часов в сутки. Юнг готовили как старшин, без скидок, давая им самую сложную теорию.

Валентин учился в пятой роте по классу рулевых. Знания, полученные в кружке «Юный моряк», как сигналы, внезапно всплывали из глубины памяти на поверхность, и с поразительной точностью и ясностью Валя отвечал на любой сложный вопрос преподавателя.

«Худое и бледное лицо Вали всегда преображалось на занятиях по “Морскому делу” и “Мореходным инструментам”. И в первую очередь поражала его исключительная память… В предмете “Набор корабля” нужно было перечислить сотни названий рангоута и такелажа — от киля до клотика, причём вся терминология была на английском и голландском языках.

Валя это делал без ошибок, мастерски, с каким-то шиком, блеском, с чистым акцентированием слов. Этот эффект положительно действовал на нас, и я невольно старался ему подражать. На первой же лекции по теории гирокомпаса, которую вёл мичман Сайгин, Валентин был буквально потрясён и увлёк меня. Первое, что он сделал — взял книги по теории и устройству гирокомпаса “Аншютц”. Валя объяснил мне, чтобы запомнить и лучше знать материал, необходимо конспектировать. Слово “конспектировать” было для меня новое, незнакомое, смысла его я не знал и, недолго думая, из толстенной книги по теории гирокомпасов начал переписывать в тетрадь всё подряд, не пропуская знаков препинания. Через несколько напряжённых «творческих» часов этой адовой работы Валентин подошёл ко мне, посмотрел, покачал головой, хмыкнул и спросил: “Ты что делаешь?”

Отвечаю: “Конспектирую”.

— Нет, — говорит он, — это делается не так. — Я видел, как отец работает с книгой, готовясь к политзанятиям, выделяя основной смысл в конспекте» — так писал о занятиях в школе юнг Джек Баранов.

Роль первого ученика не только выделяет, но часто и отгораживает его от товарищей. Но с Валентином этого не произошло. Многие юнги, видя отличное знание Валентином морского дела, стали обращаться к нему за помощью: объяснить непонятные трудные вопросы. На глазах вырос авторитет Валентина среди юнг.

Начало 1943 года было встречено несколькими радостными событиями. Для поднятия дисциплины и морального духа курсантов в школе юнг ввели ленточки и погоны.

Погоны представляли собой чёрные квадраты, на которых была отштампована буква «Ю». Одновременно с погонами на бескозырке крепилась ленточка с надписью золотом «Школа Юнгов ВМФ» с правого бока с бантиком. Погоны радовали глаз, но как поступить с ленточкой? Валентин долго колдовал над ней, пока прикрепил как нужно. Так юнги стали мальчиками с бантиками.

Годы учёбы в Школе юнг найдут позже отражение в повести Валентина «Мальчики с бантиками».

Второе радостное новогоднее событие — в кубрике зажглись электрические лампочки. Как сразу стало светло и прекрасно!

И третья радостная новость тоже коснулась каждого юнгаша. На поверке командир роты рулевых старший лейтенант Кравченко зачитал приказ, что отныне юнгам будет выплачиваться денежное довольствие. 28 января 1943 года Валентин получил первую в своей жизни получку в размере 8 рублей 50 копеек. Деньги невелики, но и тратить их было негде и не на что.

Чтобы как-то приблизить победу, помочь Родине в тяжёлые годы войны, юнги и педагоги собрали деньги на постройку торпедного катера. В письме на имя Верховного главнокомандующего они просили дать катеру гордое имя «Юнга».

21 апреля 1943 года на имя Авраамова (копия Шахову) пришла ответная правительственная телеграмма такого содержания:

«Передайте юнгам, собравшим 160 тысяч рублей и сорок облигациями на постройку торпедного катера, мой привет и благодарность Красной Армии.

Желание юнг будет исполнено. Иосиф Сталин».

Валентин часто вспоминал разные курьёзные случаи, каких было немало во время учёбы на Соловках. Об одном из них он прочитал в корреспонденции К. Подыма и долго смеялся. Школу юнг часто посещали руководители высшего состава ВМФ — адмирал А. Г. Головко, контр-адмирал А. А. Николаев, генерал-майор Н. А. Торик и начальник учебного отряда генерал-майор Броневицкий.

Но я забежала вперёд. Вернёмся в начало 1943 года.

Весь январь шли экзамены и зачёты. Больше всего юнга Пикуль боялся математики. 13 января этого года Фортуна улыбнулась ему — получил «отлично». Впереди «морская практика», «электротехника» — его любимые предметы, в успехе которых он не сомневался.