Валентин и Валентина - [42]

– Я рада за тебя, – сухо сказала Валентина.

– Нет. Не рада. Тебе не понять моего счастья в будущем браке – тебе зацикленной на идее о Харте. Избалованный мальчишка из богемного мира Лондона – вот кто твой Валентин. Он всего лишь мужик, который трахнул тебя, а ты даже не додумалась предохраняться. Боже, какая ирония – с начала ты страдала, что тебя поимели, теперь ты страдаешь, что не смогла поиметь. – София рассмеялась зло.

– Прекратите! Хватит! – между сестрами встала Галина, – София тебя, кажется, ждет Мала Страна? Так езжай.

– О, мамочка выбрала Валентину. Ну, да. Ну, да – Валентина самая любимая. Валентине разрешили оставить ребенка, а мне когда я залетела от женатого человека ты, кажется, сказала – шлюха! – София по – детски поджала губы и быстрым шагом вышла из кухни.

– Что? – Валентина удивленно поглядела на мать, – Что она такое сказала? Мама???

– За полгода до семнадцати лет твоя старшая сестра забеременела от женатого человека, – Галина стала растирать, виски, – я не разрешила оставить ребенка.

– А почему меня поддержала? – Валентина в который раз села на стул.

– Ты это другое. Ты была намного старше Софии, когда оказалась в положении. Ты была независима, самостоятельна и умна. София же хотела родить ребенка только чтобы вернуть свою любовь к себе. Я не позволила. Это была даже не любовь, а игра – игра наперегонки. Твоя сестра перешла все грани, и я сказала – «нет». Она просто бы сломала свое будущее. Сейчас София имеет положение в обществе, а если бы она родила, никто не знал, как бы сложилась ее судьба. Ребенок это ответственность, а не игрушка. Поэтому София не простила меня и злиться на тебя, что ты не сделала как она.

– Мне нужно выпить. У тебя вино есть? – Валентина не могла поверить в услышанное – София и ребенок. София, желающая малыша – кто бы мог подумать.

Глава 8

Прага. Чехия

В Чехии Харт был на гастролях. В этом году ему предстояло отыграть одну из самых сложных постановок в театральной карьере на сценах Ниццы и Праги. Черный Театр на Парижской улице Праги славился своим изысканным вкусом, бравшим футуристическое направление, то есть игра на игре света и цвета. Актеры как бы становились невидимками и из абсолютной темноты перед зрителями возникали яркие причудливые картины. Работа усложнялась тем, чтобы из оттенков черного и белого создать насыщенные образы времени тридцатых годов. Показать, что у черного цвета есть сто оттенков черного. А у белого то, прекрасное белое, что называют счастье, радость, смех, дружба и много других замечательных слов сочетающий в себе этот цвет.

Два с половиной часа Ленту предстояло разговаривать на языке жестов, а вернее танцевать. Половину из времени постановки его длинные, сильные ноги отбивали по сцене чечетку. Его главный герой носил имя – Время. Время руководило Осенью, Летом, Весной и Зимой, а также Мужчиной и Женщиной в постановке «Черное и Белое». Его герой все время был в центре событий. Его герой также попадал в необычные ситуации, где пластика и жесты играли большую роль. Он то и дело возникал из темноты, то исчезал в нее и с каждым его приходом и уходом – начинала играть гармонь, а потом Лент отбивал чечетку и свет медленно зажигался над его головой.

К завершению спектакля Харт был как высохший лимон, усталость наваливалась в буквальном смысле на плечи и ноги. Может быть, еще год назад или два он бы порадовался, что сможет просто упасть на кровать и уснуть. В то, время в погоне за самим собой, когда невидимые демоны отступали перед усталостью, и к нему приходил глубокий сон без сновидений. Однако шло время, и боль от потери дочери прошла. Годы сделали свое дело, рана затянулась. Она бы заросла на его сердце быстрее, если бы Амелия время от времени не напоминала о себе. Мысль об Амелии сменила усталость на дурное настроение. Стало еще не по себе оттого, когда он вышел на вечернюю улицу с сожалением отметил, что придется провести почти час, разговаривая с поклонниками. Сейчас ему так хотелось встать под горячие потоки душа и выпить ароматный кофе, а не раздавать автографы, передвигаясь как фигаро то в одну сторону к фанатам, то в другую.

Расписываясь в желтом блокноте поклонника Лент, решил, что на сегодня хватит. Вежливо сказав, что ему пора хотел перейти улицу к своей машине, как заметил девушку. Может быть, он вовсе не обратил на нее внимания, если бы не женщина. Женщина что–то крикнула первой и оттолкнула от идущей машины. Кто–то в толпе закричал, некоторые отошли в стороны. Женщина рядом завизжала. Он вздрогнул и увидел, что серебристое «Volvo» сбило человека.

«А ведь на ее месте могла быть моя Валентина», – и он быстрым шагом направился к пострадавшей:

– Позвоните в больницу! Ей нужен врач! – крикнул Лент толпе.

Он не представлял, что можно сделать, кроме того, как проверить пульс женщины. Он не имел медицинского образования, но что–то заставило его подойти к ней, сесть на корточки, наклонить голову в бок женщины и приложить два пальца к сонной артерии. Возможно, все дело было в сострадании? Он не мог, пройти мимо горя и когда горе вершилось на его глазах сделать вид, что его не касается. Просто не мог и все.