Валашский дракон - [48]

– Скажи мне! Ведь у тебя всё время отговорки, – требовала старостова дочь. – Я твои отговорки не первый год слушаю, а теперь ты прямо скажи, чем же я тебе не гожусь. Если дерзкая, так я не буду больше… – жалобщица потупилась и замолчала.

Влад меж тем раздумывал, как лучше ответить. Причина, из-за которой он не желал жениться, и в самом деле была. Весьма серьёзная причина…

Влад помолчал ещё немного, а затем спросил:

– Слушай-ка, Луминица, я ведь внимателен? Навещаю часто?

– Да, ты посещаешь меня во всякую свободную минуту. Тем более странно слышать, что я негодна тебе.

– Значит, часто?

– Часто.

– А сколько уже прошло времени с тех пор, как твой отец отдал тебя мне?

– Два года и… – Луминица загнула пальчики на правой руке, – и пять месяцев.

– Не слишком много, но и не мало, – заметил Влад, – потому теперь пришла моя очередь выказывать недовольство.

Луминица насторожилась и, казалось, уже начала догадываться, о чём пойдёт речь:

– Чем же ты недоволен?

– Тем, что до сих пор в этом доме не слышу детского плача. Вот женюсь я на тебе, а ты так и не родишь… Что же мне тогда делать?

Наверное, старостова дочь и сама задумывалась на этот счёт, а теперь очень огорчилась, когда узнала, – она не одинока в своих подозрениях о том, что бесплодна. Но главное, в таком случае ничего поделать было нельзя. И впрямь негодная. Действительно – как государю жениться на женщине, у которой не родится детей.

Отсутствие детей и жизнь в позоре – это уже два горя, причём одно ведёт за собой другое. Луминица стояла и молча смотрела на Влада, а по щекам уже бежали хрустальные капли, частью смывая ту краску, которой старостова дочь подводила глаза, чтобы «напускать чары».

Влад встал с кресла, обнял Луминицу:

– Ну, хватит буянить.

Старостова дочь уткнулась ему в кафтан, обняла крепко, всхлипнула:

– Бессовестный! Наказание ты моё до скончания жизни! – затем она спросила. – А если даст нам Бог детей?

– Мне не просто дети, а сын нужен.

Луминица ещё немного повсхлипывала, а затем легонько толкнула князя, будто желая растормошить его:

– Нужен? – это прозвучало уже с улыбкой. – Посмотрел бы ты на себя! Застыл посреди комнаты, глаза вдаль устремил, мечтает. Аист тебе, что ли, сына принесёт? Чтобы сын родился, тебе самому постараться надо. Пойдём.

Луминица взяла Влада за руку и повела прочь от стола в спальню.

Уже после князь спросил, что же стало причиной для нынешней размолвки, и оказалось, что старостова дочь подслушала разговор своих служанок, которые судачили о госпоже.

– Может, их заменить? – предложил Влад.

– Не нужно, – вздохнула Луминица. – Другие будут такими же. Будут судачить и обо мне, и о тебе.

– А что же они говорили обо мне? – спросил Влад.

Луминица снова вздохнула:

– Говорили, что мои крики, слёзы – тебе это в забаву. Что тебе в своём дворце воевать не с кем – люди кругом смирные. Вот ты и нашёл себе… а дальше они стали говорить обо мне.

– Может быть, всё-таки заменить их? – повторил Влад, поскольку не был согласен с мнением служанок на свой счёт.

– Не нужно, – твердила Луминица. – В самом деле, не нужно. Пусть они языкастые, зато одна очень хорошо шьёт, а другая хорошо стряпает.

Влад кивнул, но думал уже не о служанках, а о наследниках. Он часто задумывался об этом с тех пор, как смог прочно утвердиться на троне. «Власть теперь у меня в руках, – думал Влад, – но кому она достанется после моей смерти? Кому, если нет сыновей?» У него было два сына в Турции, но они не могли считаться наследниками, потому что их никто не окрестил.

Эти некрещёные чертенята, одному из которых исполнилось шесть лет, а другому – всего три года, жили вместе с матерью в турецкой столице, в доме, стоявшем недалеко от султанского дворца.

Жилище и женщина появились у Влада ещё давно, после того, как он отвёз своего осиротевшего друга Штефана в Трансильванию, но сам был выдворен оттуда Яношем Гуньяди. Тогда Влад, очень злой и раздосадованный, отправился в Молдавию, но не задержался там надолго, потому что не хотел кланяться Петру Арону, убийце Штефанова отца. Вместо этого лучше было поехать в Турцию.

Турки не были Владу врагами. Пусть они продержали его в почётном плену почти четыре года, но после этого помогли занять румынский престол. Конечно, эта помощь большой пользы не принесла, ведь первое правление Влада длилось всего месяц, после чего пришлось бежать и провести много лет в чужих землях, но затем странник подумал – не попросить ли турок о помощи снова?

Влад не знал, сможет ли добиться приёма у нынешнего султана, потому что был близко знаком только с прежним, но, как ни странно, оказался принят. Встреча случилась в личных покоях турецкого правителя, в небольшой уютной комнате с невысоким, в полтора человеческих роста, потолком. Поверху каждой из четырёх стен тянулся ряд стрельчатых окошек, хорошо освещавших помещение. Откуда-то из боковой двери доносилось журчание родника или фонтана, а напротив главных дверей находилось возвышение, заваленное подушками, где сидел молодой султан Мехмед.

В прежние времена Владу доводилось видеть Мехмеда только мельком, когда тот сопровождал своего отца Мурата во время дворцовых церемоний. Мехмед с тех пор изменился не слишком сильно. Рыжеватая борода стала гуще, а вот нос остался таким же крючковатым, и глаза – серые или даже зелёные – смотрели с таким же хитрым прищуром.