Валаамская тетрадь - [19]
Было это в конце июля 1847 года. Божественная красота этого края, Ладога, острова, особая, несколько таинственная жизнь монастыря, благолепие служб произвели на нашего путешественника такое впечатление, что решение остаться здесь навсегда пришло мгновенно и твердо. Тем более после душной атмосферы Петербурга и той однообразной, печальной жизни, что окружала его там.
30 июля 1847 года игумен Дамаскин благословил Ивана «остаться в числе послушников-богомольцев для испытания». Примечательно то, что в наставники новоиспеченного трудника был настоятелем определен знаменитый уже тогда старец отец Памва. Только 23 мая 1850 года Ивана определили уже как штатного послушника монастыря. Годы послушания, безусловно, стали годами духовного восхождения новоинока.
С первых же шагов в монастыре будущий настоятель проявил необыкновенное рвение в трудах во имя Господне и истинное послушание. Однажды, получив в дар просфору от одного из иноков (что тут такого, скажете вы), он-таки пошел к Дамаскину с вопросом, мог ли он принять дар сей без благословения. Получив ответ отрицательный, обвиненный даже в стяжательстве (сие есть грех великий, для инока тем паче), он каялся истово и долго замаливал сей «грех». Ревностно трудился на любых послушаниях, и вскорости назначен был игуменом в должность помощника погребного, а затем и погребным.
Но Дамаскин не был бы Дамаскиным, если б не назначал иноков на послушания, на которых они могли в большей мере раскрывать свои природные возможности и приносить монастырю наибольшую пользу. А посему вскорости Иван был определен к делу механическому, и трудами его мастерские были поставлены на самую широкую ногу.
В 1851 году Ивана постригают в рясофор, а 14 марта 1854 года пострижен он был в монахи с именем Ионафана. Правда, к этому времени он уже помощник эконома монастыря и более того, по существу, говоря языком современным, главный его прораб. Под его руководством производится перестройка Всехсвятского скита. Алексей Максимович Горностаев нарадоваться не мог такому работнику, тем более что Ионафан своими руками произвел все слесарные и кровельные работы.
Церковь апостола Андрея Первозванного в Воскресенском скиту. Начало XX в.
25 марта 1855 года Ионафан рукоположен в иеродьяконы, а 22 декабря того же года — в иеромонахи. Дамаскин умел видеть и ценить ревность служения братии своей. После визита Александра II 29 ноября 1858 года Ионафан назначается казначеем монастыря, то есть становится правой рукой настоятеля и постепенно, не без помощи Дамаскина, входит во все тонкости управления монастырем и его хозяйством. Рачительный игумен исподволь и загодя готовил себе преемника. И в конечном итоге Ионафан им и оказался.
Много трудов пришлось на долю отца Ионафана, но деянием значительнейшим было, несомненно, устройство водопровода. Именно он помогал Горностаеву в решении проблем инженерных при постройке водопроводного дома и всех работ остальных. Еще по Петербургу сновали бочки водовозов, а в монастыре Валаамском с 1863 года вода ладожская потекла к кранам в кельях по трубам. Рачением отца Ионафана впоследствии так же по последнему слову тогдашней техники была оснащена и молочная монастырская ферма.
Став настоятелем после смерти Дамаскина, Ионафан II дело наставника своего и рачителя с успехом продолжил. Именно при нем вчерне был выстроен новый, стоящий поныне Спасо-Преображенский собор. Но видеть детище свое отцу Ионафану уже не довелось. Расписывали, освящали собор без него. 20 января 1891 года его не стало.
Преемником отца Ионафана становится игумен Гавриил. Похоронили игумена Ионафана II на игуменском кладбище вблизи алтаря кладбищенской церкви, практически рядом с могилой его наставника, отца Дамаскина. Рачением игумена Гавриила был завершен и освящен собор. Наступал XX век. Жизнь в обители шла своим чередом. Новый 1900 год встретили обыденно. Рождество Господне, как всегда, было большим праздником в монастыре, и никто не чаял, веком каких потрясений и испытаний станет наступившее столетие для Валаамской обители.
Глава 5
Для того чтоб осознать причинно-следственную связь событий, будораживших эти края в первой половине нашего века, совершенно необходимо проследить исторические процессы, всему этому предшествовавшие. Как было изложено выше, с момента завоевания Биргером Финляндия становится совершенно бесправным вассалом шведской короны. Правда, в 1281 году ей был дарован статус Великого Герцогства Финляндского шведского королевства, а с 1581 года она получила название Великого Княжества Финляндского и даже право иметь свой собственный сейм, правда, номинально, ибо не было выработано в шведском королевстве законов именно для Финляндии, которые бы учитывали менталитет его народа, условия жизни, быта и культуры. В таком правовом состоянии она и находилась до 1809 года, когда поверженное в последней русско-шведской войне королевство уступило (по Фридригсгамскому мирному договору) Финляндию Российской Короне. Тогда же, в марте, в городе Порво (шведское название Борго) состоялся первый сейм Великого Княжества Финляндского Российской Империи (статус Великого Княжества был оставлен за Финляндией указом Александра I). На сейме этом дарована была финскому народу конституция и предоставлена широчайшая автономия. Финляндия сохраняла все существовавшие в ней законы (в которые она уже вжилась за века), помимо этого, получала право иметь собственную почтовую и дорожную системы, чеканить свою монету, иметь свою полицию, таможню, погранстражу, позднее гвардию и даже в Фридригсгаме свой кадетский корпус. В сфере государственного устройства — сейм, сенат и Верховный суд. Генерал-губернатор княжества напрямую подчинялся царю, а последний являлся для Финляндии конституционным монархом. И, наконец: в этой стране не было введено крепостное право.
