Валаам - [3]

— А в чем подобна богу душа? — задал он себе следующий катехизический вопрос и тут же на него ответил: — Душа подобна богу, потому что она есть дух, обладающий пониманием, свободной волей и предназначением…

— Достопочтенные джентльмены! — раздался вдруг голос капитана Дитриха Фассбендера, но все почтение заключалось тут только в самих словах: практически таким же тоном он обращался к новичкам-рядовым Марсианского легиона.

— Здравствуйте, капитан, — ответил Мэллой. Вместе с облегчением на него накатило вдруг и разочарование, словно их прервали, когда он разворачивал подарок и только-только начал угадывать под многочисленными обертками его очертания. Раввин Акоста скривил губы в улыбке и промолчал.

— Значит, так вот вы проводите свое свободное время? Поскольку местных жителей на Марсе нет, пытаетесь обратить в свою веру друг друга?

Акоста сделал едва заметный жест рукой — при желании его можно было принять за вежливое одобрение этой реплики, которую капитан, безусловно, посчитал хорошей шуткой.

— Марсианский день так долог и скучен, что мы волей-неволей вынуждены скрашивать его разговорами между собой. Однако мы рады вашему приходу. Поскольку вы редко ищете нашего общества, надо понимать, у вас есть какие-то новости. Может быть, милостью всевышнего ракета со сменой прилетела на неделю раньше?

— Увы, черт бы ее побрал, — проворчал Фассбендер. (Мэллой давно заметил, что в присутствии священнослужителей капитан старательно вставляет в свою речь богохульные выражения и, похоже, получает от этого немалое удовольствие.) — Когда прибудет ракета, у меня здесь будет немецкое подразделение вместо израильского, и уж тогда я точно буду знать, на что могу рассчитывать. Надо полагать, это очень мудрая политика, когда все государства Объединенного Мира предоставляют воинские подразделения для поочередного несения службы в Марсианском легионе, но я все-таки предпочел бы либо удвоенный гарнизон, либо два обыкновенных немецких подразделения, сменяющие друг друга. В последний раз, например, у меня тут была толпа пакистанцев… Черт побери, у вас в молодых государствах просто не было времени, чтобы окрепли воинские традиции!

— Отец Мэллой, — мягко спросил раввин, — вам знакома шестая книга из того, что у вас принято называть Ветхим Заветом?

— Я думал, вам уже надоело болтать на эти темы, — запротестовал капитан.

— Раввин Акоста имеет в виду книгу Иисуса Навина, капитан. И помоги нам бог, я боюсь, что на Земле не существует государства или народа, у которых не было бы военных традиций. Даже ваши прусские предки могли бы поучиться на кампаниях, описанных в этой книге. Хотя лично я всегда считал, что любому военному стратегу совсем не повредило бы поиграть сезон или два в защите. Если, конечно, хватит сил. Вы слышали, что Эйзенхауэр играл в футбол, и при этом однажды против самого Джима Торпа? А…

— Мне с трудом верится, капитан, что вы пришли сюда без дела, — перебил Мула Акоста.

— Вот именно. Я пришел по делу, которое самым непосредственным образом касается и меня, и, черт побери, вас обоих, — неожиданно резко ответил капитан. — Никогда не думал, что настанет день, когда мне… — Он замолк, потом зашел с другой стороны. — Я хочу сказать, что капелланы — это, конечно, тоже часть армии. Вы оба, строго говоря, армейские офицеры — один в Марсианском легионе, другой в израильских вооруженных силах, но все же это весьма необычно — просить священнослужителя…

— Помолиться богу и раздать патроны, как говорится? Уверяю вас, такие прецеденты уже встречались в истории моего народа, да и отцу Мэллою они тоже знакомы, хотя основателю его веры приписывают несколько иные идеи. Что случилось, капитан? Впрочем, подождите, я и так знаю. Нас осаждают инопланетные захватчики, и для защиты священных песков Марса нужен каждый, кто способен держать в руках оружие. Верно?

— Ну, в общем… Черт! — Щеки Фассбендера побагровели, и он в конце концов гаркнул. — Да!

Подобные ситуации столько раз обыгрывались на стереовидении и в микрокомиксах, что тут требовалось скорее не объяснить, а убедить людей в реальности происходящего. Дитрих Фассбендер не обладал особым даром убеждения, но его искренность говорила сама за себя.

— Я сначала не поверил, — признался он. — Но тот солдат оказался прав. Наш патруль наткнулся на их патруль. Произошла стычка: мы потеряли двоих и убили одного из этих. Их личное оружие действует, похоже, так же, как и наше. Одному богу известно, что у них там на корабле есть в противовес нашим ядерным боеголовкам. Но мы должны постоять за Марс, и тут наступает ваш черед.

Оба священника смотрели на него, не произнося ни слова, — Акоста немного ошарашенно, Мэллой так, словно ожидал, будто капитан вот-вот начнет вычерчивать на доске план игры.

— Вы мне особенно нужны, раввин Акоста. За ваших парней, отец Мэллой, я не очень беспокоюсь. Католический капеллан в эту экспедицию нам нужен был, потому что большинство легионеров здесь или поляки, или американцы ирландского происхождения. Они будут драться как положено. От вас требуется только отслужить мессу перед выступлением, и это все. Хотя нет… Этот идиот Олшевски хотел, чтобы вы окропили его атомную пушку святой водой. Думаю, его пожелание не доставит вам особых хлопот. А вот с израильским подразделением будет сложнее, Акоста. Они совсем не имеют понятия о дисциплине, по крайней мере в том смысле, в каком это принято в легионе. И Марс они воспринимают совсем не так, как бывалые легионеры. Кроме того, многие из них… черт, не то чтобы суеверны… но они вроде как почитают вас… Говорят, что вы чудотворец.