Вакуумные цветы - [59]

– Сегодня подстрелили гражданина, – сказал Уайет.

Он быстро обнял ее и передал ей поднос. Проходящий мимо пьеро поставил на поднос еду.

– Как это случилось?

– Знаешь бригаду, которая рубила орхидею на сырье для протеинового завода? Они наткнулись на банду самогонщиков. Должно быть, мелкая шайка, иначе они попросту бросили бы свою последнюю продукцию и смылись. Так или иначе, у одного из бандитов была пневматическая винтовка. Она выстрелила. – Уайет пожал плечами. – Бывает.

– Он опасно ранен?

– Вот он идет.

Двое граждан заняли места за их столом. У одного была перевязана грудь, и Ребел видела, как под повязкой мерно вздымается протез легкого.

– Привет, Цинциннат[7]. Что говорят врачи?

– Необратимых повреждений нет, – ответил Цинциннат.

– Интересно, пневматическая винтовка – это распространенное оружие в кластерах Пояса? – спросила сидящая рядом женщина.

– Нет, нет, – ответил Уайет. – В сущности, она почти бесполезна в условиях кластеров, это скорее игрушка, чем оружие. Его радиус действия больше, чем у холодного оружия, зато оно не такое меткое. Оно дешевле энергетического оружия, но менее эффективное. Однако в резервуарах пошла мода на эти штуки.

Подошли еще трое граждан, за ними следовал Борс. Он подсел к Ребел, косички у него на голове подрагивали, потом мало-помалу успокоились. Шарики не давали косичкам падать ему на лицо.

– Последняя вечеря. – Борс развел руками. – Холодильный корабль готовят уже сейчас.

– Однако это оружие, вероятно, вполне устраивает мелких преступников. Почему вы ввели его в употребление?

– Поначалу эта мысль показалась нам привлекательной, – весело ответил Уайет.

Его собеседница нахмурилась.

К ним подсел Стилихон.

– Я изучал ущерб, нанесенный сорняками, прибывшими вместе с шератоном. Этими вакуумными цветами. Я обнаружил их на резервуарах, на фермах, на вакуумных доках, нашел даже небольшой покрытый ими участок на поверхности Деймоса. Они буквально везде.

– Да, они неистребимы, – сказал Уайет. – Стоит им появиться, от них спасу не будет. – Борс неторопливо жевал, с неподдельным интересом следя за разговором. – Кстати, о нежелательном присутствии. Стилихон, вчера я просматривал ваш общественный банк данных и увидел, что туда основательно проникли комбины: Надеюсь, вы не храните там никаких секретов.

– У Народа нет секретов, – ответил Стилихон. – Право свободного доступа к информации – основное право гражданина в нашем обществе. Относительно вакуумных цветов. Как вы боретесь с ними в Кластере Эроса?

– В основном никак. Мы сдерживаем их распространение при помощи постоянного труда, но я не могу сказать, что мы с ними боремся. Понимаете, они искусственные, элемент биотехнологии переработки мусора. Замысел основан на том, что легче сорвать и переработать цветы, чем собрать и преобразовать мусор. Однажды мне объяснили, как получилось, что цветы так разрослись. Что-то насчет экосистемы одного организма. Я не помню подробности.

– Вы знаете народные законы? – вдруг спросил Борс.

– Кое-что читала, – ответила Ребел.

– Перед ускорением Геодезик следовало осмотреть. От нас потребуются огромные усилия, чтобы уничтожить эти мерзкие растения, если их вообще можно уничтожить. Заражение нашего пространства их спорами – преступная халатность, – заявил Стилихон.

– Кто-то фраернулся, это уж трчно, – согласился Уайет. – Я считаю, что вы тоже совершите ошибку, если как можно скорее не очистите свою информационную систему.

– Это просто чудо. Никаких формальностей и очень категорично. Решение обжалованию не подлежит, – сказал Борс. – Суд происходит в обеденный перерыв. Несколько членов Ставки собираются за столом подозреваемого и задают ему вопросы. Свидетели останавливаются поболтать и затем уходят. К концу обеда, – Борс нанизал на иглу для еды семь горошин и закинул их в рот, – выносится приговор. И если подсудимый маловнимателен, он может принять все это за легкую болтовню.

Ребел быстро взглянула на Уайета. Он внезапно насторожился.

– Разумеется, я не имею никакого отношения к покрытию, так как отвечаю только за внутреннюю безопасность, – сказал он.

– Формальная отговорка, – заключил Стилихон.

Цинциннат покачал головой:

– Нет, это веский довод. Но меня больше всего волнуют все эти винтовки в резервуарах. Я считаю, что они представляют опасность для общества, и со временем мы это почувствуем. Они…

– Вы когда-нибудь ели мясо? – громко спросил Борс у Ребел. – Не рыбу или термитную пасту, а настоящее мясо. Мертвую плоть, вырезанную из трупов животных.

Ребел уставилась на него с непонимающим видом, и он игриво ткнул ее пальцем.

– Я знаю, люди ели кроликов, – промямлила она. – И кур.

– Во Внешней системе их до сих пор едят. Сам пробовал. Мертвый цыпленок – отличная еда.

Несколько граждан смотрели на Борса с отвращением. Уайет наклонил голову вперед и сказал:

– Насколько я понимаю, на Земле люди ели крупных млекопитающих: лошадей, коров, медведей, обезьян.

– Обезьян? – в ужасе переспросил Цинциннат.

– Кажется, чаще ели коров. Повара готовили их ручным способом. Сначала убивали ударом большого молотка по голове. Животное хрипит, у него подламываются ноги, и можно варить обед.