Вакуумные цветы - [58]

– Не нужны мне удовольствия! – крикнула Ребел. – Такие удовольствия! Мне никто не нужен, кроме Уайета, и... и…

– А какой вам от него толк? – презрительно спросила Розовый Бутон. – Посмотрите на себя. Вы боитесь. Вы что думаете, я возьму вас силой? Позвольте вам кое-что сказать. Я вижу, как вы глумитесь над великой мечтой терраформации Марса, как вы глумитесь над Народом. Вы считаете, что наша жизнь обеднена, но она гораздо богаче вашей. Программа делает граждан полноценными человеческими существами. Гражданин знает, что такое долг, секс, работа, удовольствие, дружба и жертвенность, и с радостью пользуется своими правами. Я пять раз летала на поверхность Марса, это очень опасное место. Я видела смерть так же близко, как вижу сейчас вас, но никогда я не проявляла страха. Вы потешаетесь над Народом, потому что мы все одинаковые. Но мы все герои, каждый из нас. И я тоже, и я это знаю!

Она натянула сапоги и ушла.

* * *

Когда вернулся Уайет, они занялись любовью. Этим страстным, лихорадочным объятиям Ребел отдалась целиком. «Я не боюсь, – говорила она себе, – и не упускаю никаких удовольствий». В мгновение оргазма, когда она крепко сжала Уайета внутри себя и так глубоко вонзила ногти ему в спину, что выступила кровь, он прошептал ей в ухо:

– Я люблю тебя.

– А? Что? – недоуменно спросила Ребел.

– Я люблю тебя. – Уставший и выдохшийся Уайет лежал рядом и терся щекой о ее щеку. – Я правда люблю тебя.

– О чем ты? – Это было слишком нелепо, чтобы быть правдой. – Кто меня любит? Или лучше сказать, сколько вас меня любит?

– Послушай меня. – Уайет навалился на нее и заглянул ей в глаза. – Я... не думаю, что любовь зависит от внешней стороны личности или от внутренней. Я считаю, что это глубже. – Он ударил себя в грудь. – Я люблю тебя, тебя, Ребел Элизабет Мадларк. И уверен, буду любить тебя, кем бы я ни был.

Ребел молча смотрела на него немигающим взглядом, пока не почувствовала, что в глазах у нее плывет; она моргнула и сказала, чтобы что-то сказать:

– Почему ты заговорил об этом сейчас?

Она не подчеркнула последнее слово, но оно зависло между ними, холодное и сухое, как сама правда. Времени почти не осталось. Воспоминания Эвкрейши вернулись, значит, скоро вернется и ее личность. И тогда Ребел растает в океане души и перестанет существовать.

– Почему сейчас? – повторила она.

Может, для него неважно, кто она: Ребел или Эвкрейша. Как ни горько так думать.

Уайет прочитал ее мысли.

– Я люблю не Эвкрейшу. Не это тело. Я всегда буду любить именно тебя. Послушай. Я знаю, скоро ты... уйдешь, и я не хочу, чтобы ты... о Господи, как же это сказать?., я не хочу, чтобы ты растворилась, не зная, что я тебя люблю. Я бы этого не вынес. Может, я слишком жадный? Ты понимаешь, что я пытаюсь сказать?

Охваченная одновременно счастьем и горем, Ребел обняла Уайета и крепко прижала его к себе, чтобы он не видел ее лица, ее слез. Когда он снова заговорил, она закрыла ему рот единственным доступным ей способом, и они опять занялись любовью.

Ребел любила его так сильно, что еле сдерживалась, чтобы не признаться ему в этом самой. Она боялась, что если произнесет эти слова, то не сможет больше держать себя в руках. Сейчас она любила Уайета еще сильнее, она любила его за то, что он ей солгал. Она не верила ни одному его слову.

Но как хорошо, что он это сказал.

* * *

Этой ночью Эвкрейша явилась ей в виде разлагающегося трупа. Вместо ногтей торчали хромированные скальпели, и когда Эвкрейша раскрыла рот, из него, как ряды длинных зубов, показались шприцы. «Уходи», – сказала ей Ребел. Эвкрейша изящно взмахнула серой рукой, и лезвия полоснули Ребел по лицу.

Какой-то миг потрясенная Ребел еще держалась, она стояла и смотрела сквозь кровавую пелену, но затем Эвкрейша подняла вторую руку, и Ребел бросилась бежать.

Она неслась по бесконечному лабиринту каменных тоннелей, падала в одних и продиралась через другие. Вставшая из гроба ведьма вновь и вновь догоняла Ребел и лениво полосовала ее голые ноги. По тоннелю тянулся кровавый след, ноги Ребел подкашивались от пульсирующей боли. Ей мерещилось, что она бежит по артериям огромного тела, мертвого тела, тела мертвого камня, и это тело – ее собственное. И тут ей представилось, что она лежит парализованная и привязанная к носилкам в нише лабиринта роз, в Новом Верхнем Камдене.

Лицо Эвкрейши нависло над ней. Краска психохирурга высохла и растрескалась, кожа на щеках натянулась, и от этого слегка приоткрылся рот. Глаза холодные, незрячие. Эвкрейша наклонилась совсем близко, обдала Ребел приторным запахом разложения и заговорила.

Но когда она наконец проснулась, то могла лишь припомнить, что Эвкрейша сказала ей истины, которые Ребел не смела принять.

Глава 10. ТЕНЬ СНОУ

На следующий день кто-то подстрелил гражданина.

Ребел узнала об этом во время обеда. Утром она руководила группой рабочих, устанавливающих новый шлюз в резервуаре No 14. Это была одна из дюжины групп, находившихся под началом Уайета, в одиннадцати обязанности бригадира выполняли граждане, эти группы работали в другом месте, ремонтировали покрытие геодезика и занимались орхидеей. Бойкие жители резервуара вышли наружу, предлагая рабочим пряные фрукты, вино, марихуану или ворованные вещи, приходилось все время их отгонять. Днем раньше макробиоинженеры умертвили орхидею, и она начала гнить. Даже через дыхательные маски, потребовавшиеся теперь, когда из геодезика откачали половину воздуха, пробивалась отвратительная вонь. Когда шлюз наконец заработал, было уже поздно, и Ребел еле поспела на уходящий к Деймосу катер. Она села за стол, когда Уайет уже заканчивал обед.