Вакансия за тридевять парсеков - [20]

– Я на потолке проснулся, – поддакнул Рим. – Повезло еще, что воздух остался и корабль не успел остыть.

Весело тут у них.

Финик вскоре убежал, но своим появлением разрядил обстановку, так что ссора между капитаном и Римом затихла, не успев набрать обороты. Перекинувшись с ним еще парой фраз, сводящихся к настойчивым пожеланиям впредь шаттл закрывать, капитан понес газировку дальше, а мы продолжили экскурсию.

– То есть твоя работа заключается в том, чтобы высадиться на чужой планете, собрать о ней информацию и иногда слямзить оттуда какое-нибудь животное?

– Еще я отвечаю за контакты с инопланетянами.

– Ты поэтому со мной возишься?

– А ты думала из-за твоих красивых глаз? – ехидно подковырнул меня Рим.

Я решила не обижаться: как бы ни вел себя Рим, пока он единственный, кто готов мне что-то объяснять.

– Кстати, о глазах, почему они у тебя такие… желтые? Обычно же голубые там или карие… Я сказала что-то смешное?

– Просто представил, что было бы, проберись ты на корабль аморцев, например. Они выглядят, как… ну, что-то вроде воды.

Проберись я на такой корабль, собрала бы прекрасный материал о такой необычной форме жизни! А тут поди докажи, что это пришельцы вообще: цветные линзы, чуточку грима – и вот вам люди. Угораздило же меня попасть к гуманоидам! Ну почему, почему это не какие-нибудь спруты!

– Так что непривычный цвет глаз – это не самое странное явление, Александра.

– Можешь звать меня Сашей, – смилостивилась я.

Чахлому инопланетному переводчику словечко оказалось не по зубам, а без помощи технологий Рим так непередаваемо извратил звук «к», что впору возненавидеть собственное имя. Будто желудком кашлянул!

– Земляне всегда так странно сокращают имена?

– А фиб… фабери… тьфу!

– Флиберийцы, – меланхолично подсказал он.

– Вы всегда ломаете языки полными именами?

Он усмехнулся, на миг обнажив зубы: совершенно обычные, без всяких там клыков и пятен в неположенных местах. Обыкновенная, чуть озорная улыбка. Даже обидно: вроде инопланетянин, а так на человека похож, что даже изучать его стыдно.

– Какой язык, такие и правила. Флиберийские имена не сокращаются, но я слышал, что это в ходу в некоторых мирах. Правда, до сих пор никому не приходило в голову звать меня Римом, и я убей не понимаю, как из Александры получается Саша.

– Скажи что-нибудь по-флиберийски, – заинтересовалась я.

Вообще-то я предполагала, что транслятор переводит любые языки, но благодаря Финику убедилась, что это не так. Наверное, в среде инопланетян, как и на Земле, есть какой-то язык международного общения, на который и настроен мой переводчик.

– Уже говорил. Когда в первый раз заходил, а ты от меня за подушкой пряталась.

Я невольно покраснела и попыталась вспомнить, что же он там такое сказал.

– Что-то про хурму было, да? Ахурм!

– Akharma, – с укором поправил Рим. – Это значит «спокойно».

– Давай что-нибудь подлиннее. Хочу понять, насколько должен быть легким язык, если вы отказываетесь его упрощать.

– N’athi terha itha t’arri, – поразмыслив, выдал Рим, и я заподозрила его в сокрытии дополнительно органа в горле, позволяющего с легкостью воспроизводить столько оттенков чахоточных спазмов. Да это еще хуже, чем название экзоскелета!

Сюрпризом стало то, что Кип не только слету расшифровал сей ужас, но и гаденько над ним захихикал.

– Что ты такое сказал?

– Да так, флиберийская пословица.

Кип рассмеялся вторично, и я решила не портить себе нервы дознанием, пока не выяснилось, что пословица нецензурная, да еще каким-нибудь боком касается меня.

– Как ты еще горло не выплюнул с такими звуками!

Рим неопределенно пожал плечами.

– Бывает и похуже. Финик уже год над какой-то табличкой бьется, все никак перевести не может.

– А Земля и на твоем языке так же называется? Как так совпало?

Рим непонимающе нахмурился, но быстро сообразил, к чему я веду.

– Переводчик работает с подбором аналогий. На всегалактическом слово может звучать как угодно. Анализатор подберет нужный синоним из тех слов, что знакомы тебе, и ты услышишь именно его.

– Почему же тогда он не перевел названия корабля и твоей планеты?

– Ну, во-первых, это флиберийские слова, он с ними не работает. А во-вторых, вряд ли в твоей голове есть ассоциация, подходящая для планеты, которую ты даже не видела.

Мы обошли балкон мостовой палубы и снова оказались возле черного круга. Я забежала в него первой, опасаясь, что подлый флибериец снова бросит меня у этой штуки. Силовое поле немедленно провисло, но не настолько, чтобы дать упасть.

– Крутанись, – подсказал Рим.

Я последовала совету и ухнула вниз с чувством, что оставила наверху свой желудок. Как же плохо без обыкновенных, милых, привычных лестниц! И чем, интересно, инопланетянам не угодили лифты?! Встал в кабинку, кнопочку нажал, плавно спустился – красота! А здесь разрыв сердца заработать можно!

При приземлении силовое поле спружинило, смягчая посадку, но ощущения все равно были такие, будто я спрыгнула с десятого этажа, а внизу по счастливой случайности оказался батут. Едва я отдышалась, как рядом мягко приземлился Рим. Ему этот аттракцион, похоже, никаких неудобств не доставлял.

– Вниз не пойдем, ты там уже была.