Ваганьковский приют - [42]

Но зачем эта голова здесь, в московской квартире? Декарт? Нет. Тот был длинноносый, а у этого нос коротковат. Может быть, экспонат из медицинской школы?

Джон поднял муляж повыше, и в этот момент из горловины появился уголок конверта. Письмо? Послание с того света, подбодрил он сам себя и вытащил его. При свете фонарика с трудом прочитал написанное карандашом слово, смысл которого остался ему непонятен: «Завещание». Что оно означает? Придется посмотреть в словаре. Он вышел из комнаты и на цыпочках вместе с письмом направился к книжному шкафу. «Завещание, завещание, – повторял он про себя. – Ага, вот оно, оказывается, на английском это слово ему хорошо известно – «тестамент», юридический термин, другими словами, устный или письменный наказ, содержащий распоряжение относительно имущества на случай смерти. Однако все завещания заверяются, как правило, у нотариуса и вскрываются обычно после смерти. А почему это оказалось спрятано в голову? Не вскрыть ли ему конверт и прочитать? Соблазн велик, но поймет ли он текст до конца.

Джон раскрыл конверт и вытащил сложенный вчетверо листок. Текст был отпечатан на машинке. Джон снова направился к книжному шкафу и с помощью словаря стал переводить.

«Я, Николай Рогов, готов к смерти, – негромким голосом читал он, – алкоголь и жизненные обстоятельства завершили свое дело. Это произойдет по моему гороскопу в ночь с 24 на 25 июня. И тот, кто найдет мою голову, увы, с чужим черепом, тот, может быть, узнает тайну сокровища. Надо зажечь свечи и поднести к моему рту зеркальце. Я скажу, где спрятаны фамильные драгоценности графа Калиостро»…

Неожиданный звонок в дверь прервал его чтение. Он с трудом оторвался от листка. Звонок повторился. Длинный, требовательный, нетерпеливый. Это не Света.

Что делать? Поставить голову на место? Теперь не успеет. Он уже ругал себя за то, что полез в темную комнату. Схватил газеты, закрутил в них голову, затиснул ее в глубь шкафа. Сказать Свете о своей находке или промолчать? Он вышел в коридор, посмотрел в глазок и не поверил своим глазам. На лестничной площадке стояла Вероника. Открывать? Света ничего ему не говорила, как поступать в таком случае. Он неторопливо отодвинул засов, повернул замок.

– Привет, – с легкой улыбкой сказала ему Вероника и прошла мимо него. – А Светы нет дома?

– Нет, – не очень уверенно произнес он. Впервые Джон почувствовал себя неловко. Он не знал, что ему делать, сестры ведь в ссоре. Или уже помирились? Этих русских не поймешь, вечером готовы убить друг друга, а с утра неразлучные друзья. У них все по принципу: либо плюс, либо минус. Пока он запирал дверь, неторопливо шел в гостиную, Вероника прошла в гостиную и села за стол.

– Жаль, что нет Светы, – сказала она по-английски и повернулась в его сторону.

– Она придет к двум часам. У тебя к ней дело?

– Конечно.

– Подожди ее, я приготовлю кофе.

– Ты милый, Джон, – Вероника улыбнулась. – У тебя выходит самый прекрасный кофе, который я пила. Мне надо забрать кое-что из своих вещей.

– А что ты хочешь взять? – небрежно сказал Джон.

– Чемодан.

– Чемодан? – дернулся Джон. – Какой?

– Старый. Он лежит в темной комнате.

– А что в нем?

– Ах, всякое барахло, мои учебники, дневники, фотографии. Старые книги отца.

Джон через силу улыбнулся.

– А где он?

– Я же сказала, в темной комнате.

Джон провел рукой по лбу.

– Хочешь, я его тебе принесу?

– Сделай одолжение, он ужасно тяжелый, – лицо у Вероники посерьезнело. – К тому же там нет света, а у меня с глазами что-то плохо стало.

– Что у тебя с глазами? – не понял Джон.

– Денег совсем не вижу, – ухмыльнулась Вероника и чуть подтолкнула Джона. – Давай вперед, маэстро. Мне скоро уходить.

– А как же ты понесешь его?

– За мной заедет один художник, он хочет написать мой портрет. Вот он и понесет его, – она погладила Джона по плечу.

Джон смело вошел в темную комнату. У него с души спало. Значит, голова останется на месте, он сможет дочитать тестамент. Он с большим трудом поднял чемодан. Реликвия? Такие делали в Британии. Он знал это точно, видел в частном музее. Как оказался такой у Светы? И почему Вероника хранила в нем свои учебники? Он поставил его перед Вероникой.

– Кстати, в нем есть интересные вещицы, – словно угадав его мысли, сказала Вероника и тряпкой стерла пыль.

– Какие? – негромко спросил Джон.

– Художник хочет, чтобы я продала их ему, – Вероника вздохнула. – Там есть книги по истории преступлений, а мне они не нужны.

Джон принес кофе, налил в бокалы виски.

– Слушай, Джон, – голос у Вероники был серьезный. – А ты не хочешь купить его у меня?

– Купить чемодан? – удивился Джон.

– Да, этот чемодан, – повторила Вероника. – Я прошу за него немного. Это же английская работа. Девятнадцатый век. У него есть монограмма. Принадлежал какому-то лорду.

– Ты хочешь его продать? Какому лорду он принадлежал?

– Там снаружи есть две буквы «W. G.». И потом на замках написано: Графство «Йоркшир». Представляешь?

Джон замотал головой.

– Оставь его себе.

– Но мне нужны деньги, Джон. Срочно, понимаешь, – Вероника обиженно надула губы. – Я после окончания школы не заглядывала в него и ключи потеряла.

– Света знает о нем?