Ваенга-Эйр - [3]

Стараясь не пачкать сапоги в грязи - в августе дождливые дни выпадали чаще сухих, - к стоянке эскадрильи приблизился генерал Кузнецов, командующий ави­ацией Северного флота. С ним прибыли два незнакомых офицера. При виде на­чальственной когорты Сафонов натянул шлем и козырнул:

- Здравия желаю, товарищ генерал-майор.

По тому, как неохотно командующий приподнял ладонь к фуражке, было за­метно - он не в духе.

- Опять своевольничаете?

Сафонов вытянулся по струнке. В армии всегда так - тебя в чём-то обвиняют, а ты даже не знаешь, какой из грехов выполз наружу именно сегодня. Но прере­каться с генералом, тем более в присутствии посторонних, было явно не благо­разумно.

- Так точно, виноват.

- Что «мессера» сбил - хорошо. Но твой анархизм мне уже вот где сидит! - для доходчивости генерал провёл ладонью у горла.

Краем глаза Сафонов заметил радость на веснушчатой физиономии Лёши Кухаренко и сам едва сдержался, чтоб не разулыбаться на все тридцать два. Раз Кузнецов сказал про сбитого, значит, наземные подтвердили: грохнулся тот фриц!

- Что-то случилось, товарищ генерал?

- Дело хотел тебе поручить, очень ответственное. Сейчас сомневаюсь.

Из-за спины невысокого генерала строго уставились две пары глаз. Так непод­купно и сурово глядят товарищи, наделённые особыми полномочиями. Сафонов никогда не стремился к плотному с ними общению. Неужели задание связано с особистами? На войне службу не выбирают, и он сказал то, что должен был:

- Не подведу, Александр Алексеевич.

- Посмотрим... У меня приказ из Москвы - сформировать авиационный истре­бительный полк на английских самолётах. А тебя предложил командиром.

- На английских?! - вякнул от неожиданности Кухаренко, но генерал не об­ратил внимания.

- Через неделю на Ваенгу прилетит английское крыло, полк, по-нашему. Пере­дадут «харрикейны». Воевать на них научат.

- Этому мы и сами кого хочешь научим, товарищ генерал-майор, - снова встрял Кухаренко, заслужив толчок локтем Сафонова. Мол, совсем краёв не видишь, язык на узде не держишь, тем более - в присутствии орлов из Особого отдела.

- Отставить самоуверенность, товарищи красные командиры! - одёрнул их Кузнецов. - После Испании и мне казалось - любого с неба сниму. Гляди, как вышло... Давят нас!

- Выстоим, - заверил Сафонов. - Товарищ генерал, разрешите? Так что с ан­гличанами?

- А вот сам и спросишь.

- Виноват! Я по-английски только «шпрехен зи дойч» помню...

- Ну, тут за тебя умные люди подумали. Знакомьтесь, товарищи летчики.

Из-за спин двух «умников», так Кузнецовым и не представленных, выпорхнула миленькая чернявая барышня лет двадцати - двадцати двух в лёгком синем пальто и белой вязаной беретке с игривым помпоном.

- Мира! - представилась она и протянула ухоженную ручку для пожатия обоим пилотам. Сафонов чуть прикоснулся к пальцам девушки, Кухаренко задержал их в своей лапище на едва заметную долю секунды.

- Капитан Борис Сафонов.

Кухаренко расцвёл так, будто это он уговорил «мессера».

- Меня можно просто - Алексей.

- Никаких мне «просто», - одёрнул генерал под молчаливый аккомпанемент двух офицеров. - Улыбочки и заигрывания отставить. Мира - переводчик, по рекомендации ЦК комсомола. А вы, Мира Соломоновна, построже с нашими героями.

- Есть, товарищ генерал! - она шутливо козырнула, бросив ладонь к беретке.

Кузнецов увёл Сафонова. Генеральский баритон понемногу удалялся, не пре­кращая вещать о трудностях появления союзников на сверхсекретном военном объекте, так как эти союзники, нельзя забывать, прибывают из классово чуждой страны, управляемой угнетателями трудового народа. Кухаренко моментально догадался, что длинная речь о возможных происках империалистов предназна­чена не Борису, а приезжим, и обрушил залп всех своих пушек на переводчицу.

- Пока англичане не налетели, позвольте, товарищ Мира, я введу вас в курс дела.

- Отчего же не он, старший по званию? Видный такой из себя - Герой Совет­ского Союза.

- К Борису жена и сын прибыли из Белоруссии, ему неловко будет с вами, молодой и красивой. Тем более жена у него тоже первый сорт. И ревни-и-ивая...

- Я не привыкла давать повода для сплетен, товарищ Алексей, - её пробило на улыбку, совсем не соответствующую строгому смыслу слов.

- Одно ваше появление в закрытом гарнизоне зарядит местных сплетниц на неделю вперёд, какая там война... И хотя вам, наверно, не полагается гулять по секретному аэродрому, но я разрешаю и покажу наших птиц, на которых сталин­ские соколы покоряют синее небо...

Получив накачку от генерала, Сафонов вернулся к эскадрилье. Оставшиеся в строю «ишаки» жалобно раскрыли капоты, в машинах копались техники и ору­жейники. Рослая фигура Кухаренко на две головы возвышалась над мелким си­луэтом переводчицы. Её яркое лёгкое пальто среди тёмных и блеклых красок аэродрома смотрелось вызывающе цивильным. Лёша расставил руки в стороны наподобие крыльев и что-то бойко рассказывал, Мира смеялась. Капитан неодо­брительно покачал головой.

Вечером красным соколам предстоял разбор дневных полётов у командира полка, не менее подробный разбор позднее устроила супруга.

- Боря, это правда?

Сговорились они с Кузнецовым, что ли? Обвиняют, но не скажут - в чём. Ка­питан стянул лётную куртку и шлемофон.