Vae victis (Горе побеждённым) - [6]

Странно находиться почти постоянно где-то рядом с красным адмиралом, но узнавать о его жизни из новостей. Говорят, Император лишил Риккардо двух планет и вывел из-под его управления несколько десятков кораблей. Вроде бы, адмирал Мутт ещё не в опале, но уже и не в фаворе. Пишут всякое. Я всё читаю, но не знаю, чему верить. А у самого Рика не спросишь – боюсь, стоит мне только появиться на пороге его каюты или комнаты, и от меня ничего не останется. Слишком слабые у меня сердце и воля, слишком дотошная память. И, к счастью, достаточно гордости и благоразумия, чтобы не ложиться к его ногам бесформенной лужей. Там и так людно, вон уже Миарина лежит. Она часами ждёт его под дверью, а Риккардо приходит, отсылает её, несмотря на слёзы, и зовёт меня играть в карты, просто играть, в самого обычного, вечного дурака. А я никогда не иду.

* * *

– Вы видели когда-либо эту папку в каюте или дома у подсудимого?

Неброская синяя папка, смертельный приговор красному адмиралу. Врать под присягой не собираюсь:

– Да, ваша честь. Видела.

* * *

Однажды я знакомлюсь с мужчиной. Мужчину зовут Олаф Коста. У него светлые длинные волосы и почти голубые глаза. Он высокий, тренированный и работает в службе безопасности Императора. Собственно, мы так и познакомились – он приходил с каким-то поручением к Риккардо, пристально меня рассматривал, а затем написал.

Я ответила. Он позвал на свидание. Я не хотела, то ли из-за Джона – он так и не проявился, то ли интуиция, то ли не могла выкинуть адмирала из сердца… но пошла. И в следующий раз, и ещё. Олаф вел себя безупречно. И катастрофически мне не нравился, на каком-то подсознательном уровне. И я бы просто отказала ему и добавила в чёрный список, но никак не получается избавиться от убеждения, что и я ему не ахти.

Как-то раз заходит речь о Джоне. Олаф сам выводит разговор на него, говорит, что Рик его убил. Отправил туда, откуда не возвращаются.

Я молча смотрю на Олафа во все глаза. Нет, я вовсе не думаю, что красный адмирал – белый и пушистый, но всё, что он делает, имеет цель. И какая может быть цель в том, чтобы угробить хорошего пилота?.. Нет, я тут точно ни при чём. Наши с Джоном отношения, если это вообще можно так назвать, были на той стадии, когда достаточно просто развести по разным планетам…

На следующей встрече Олаф говорит, что Рик влияет на людей. Бесчестным образом, через свою демоническую силу. Я заверяю, что ощутила это в полной мере. И честно признаюсь, что считаю дни и часы до момента окончания службы.

Ещё пара встреч, на которых обсуждение пороков адмирала занимает куда больше времени, чем все остальные темы… и я получаю шикарное предложение. Такое, от которого не отказываются. Запредельная сумма и чёткая альтернатива, она не озвучена, нет, но я понимаю, что если откажусь, меня просто прикончат. Сделать надо всего ничего – положить в кабинет адмирала конверт из плотной бумаги. В конверте синяя папка, и я без понятия, что там. Но это и неважно. Надо просто положить и правильно ответить в суде на правильные вопросы.

– Такой шанс бывает раз в жизни, – говорит Олаф. Ещё он говорит, что в папке просто доказательства, там ни слова неправды, просто следы, которые адмирал так хорошо заметает. И в суде мне совершенно не надо будет лгать – судья спросит то, что нужно.

Я молча беру папку. И бумажку с номером счёта, где меня ждут деньги на лет триста безбедной жизни. Это если пароль подойдёт. Но Олафу и его дружкам надо, чтобы я выступила на суде, так что, думаю, пароль верный. А вот сколько я проживу после суда… зависит от многих факторов.

Разыграно всё как по нотам, надо отдать должное врагам адмирала.

Риккардо Мутта арестовывают почти мгновенно. Наверное, Рик жалеет, что не поставил везде камеры. Или не запирал каждую дверь на отдельный замок с доступом по коду и отпечатку, что доверял хоть кому-то, пускал в свой дом, в свою жизнь, но иначе ведь и вовсе невозможно…

* * *

– Видела. Я сама её туда отнесла, ваша честь! – с вызовом поднимаю голову. Кажется, я займу место Риккардо, если меня не прикончат раньше… какое счастье, что на суд пришёл сам Император, и по этому поводу все без оружия, кроме пары его личных телохранителей…

А ведь это был последний вопрос по плану Олафа, через три минуты я могла бы быть свободной и богатой женщиной… без самоуважения, ну и что ж?

Теперь на меня смотрят все. А я смотрю на Императора. Кажется, судья не может сориентироваться, что спросить, вроде бы и надо уточнить “зачем”, но ответ прозвучит явно не тот, который нужен, и он об этом знает.

– Зачем? – спрашивает Император. – Ревность? Жадность?

– Чтобы её не положил туда кто-то другой, – честно признаюсь я.

Мне слышится одобрительный смешок, и одновременно – шипение со стороны подсудимого, но на Риккардо я не решаюсь смотреть. И вряд ли когда-нибудь решусь. Надеюсь, мне разрешат оставить себе хотя бы часть денег, и я просто начну другую жизнь. Я уже и так отдала тебе всё, что могла, мой адмирал. Шипи, сколько угодно, но это был и в самом деле самый лучший способ тебя защитить.

Как-то Император понял без моих показаний, кого надо арестовать, по крайней мере, Олафа он угадал. Тот сверлит меня ненавидящим взглядом, я только вздыхаю. Точно надо валить и начинать новую жизнь под новым именем…