Вадим Негатуров - [44]

Вадим Негатуров активно участвовал в различных российских литературных проектах. Может возникнуть вопрос: а почему многие — если не большинство — из тех конкурсов так или иначе «завязаны» на Россию? Ответ тому следует искать отнюдь не в сиюминутных событиях, а в многовековой истории нашего отечества, на территории которого только в XIII столетии обозначились Малая и Белая Русь, лишь в конце XX века превратившиеся в самостоятельные государства. По-русски писал малоросс Николай Гоголь, по праву считающийся великим русским писателем. Целый ряд советских литераторов — и не только уроженцев славянских республик, для многих из которых русский — родной язык, — также предпочитали писать по-русски, прекрасно понимая, что есть известная в мире «великая русская литература», войти в которую они имеют большие или меньшие шансы, тогда как титул «великий киргизский», «великий латышский» или даже «великий украинский» писатель «конвертации» не имеет, а «местечковая» известность удовлетворяет далеко не всех… Вот почему творческая интеллигенция бывших союзных республик даже сейчас старается не терять контактов с Россией. К тому же русский язык — в отличие от всех прочих языков бывшей Российской (Советской) империи — имеет статус мирового.

Добавим к сказанному, что поэт Вадим Негатуров был избран членом Академии русской словесности и изящных искусств им. Г. Р. Державина. Тут уже можно сказать и знаменитыми пушкинскими словами: «Старик Державин нас заметил…»

Друзья заботились о том, чтобы литературная работа Вадима Негатурова приносила ему не только удовлетворение, но и реальный доход.

— Кажется, он решился сделать еще один поворот в своей судьбе и воплотить какие-то свои творческие идеи в успешные коммерческие проекты, — говорит Сергей Синятинский. — В конце концов, в «цивилизованном мире» настоящее творчество всегда оценивается по достоинству. А Негатуров изначально считал, что творчество — это чистый альтруизм. Мы его настойчиво убеждали, что художественный талант — это такой же талант, как и предпринимательский, поэтому его также должны достойно оплачивать. Успехи вдохновили его, дали новый импульс интересу к жизни, показали, что он может быть востребован, у него появились новые идеи… Как известно, в творчестве нет предела совершенству, и он загорелся, у него снова засияли глаза… Начались встречи, беседы, появились талантливые люди, режиссеры, сценаристы — то есть возможные его будущие товарищи по творческому цеху. Говорили, например, о возрождении нашей Одесской киностудии и производстве фильмов. Часто думали о том, чтобы не только раскрыть талант одесситов, но и «закрепить» их самих в родном городе — сделать так, чтобы им хотелось здесь остаться…

Тут, пожалуй, стоит приостановить рассказ Сергея для небольшого и, к сожалению, не лирического отступления. Иногда, как это случилось на Украине, мать-родина становится недоброй мачехой и простые люди — как те же братья и сестры в большой семье — особенно сплачиваются, чувствуют свою ответственность друг за друга. Это помогает выстоять, выжить, сохранить семью — свой народ. Вот так и Вадим Негатуров со своими друзьями хотел, чтобы те самые «люди-одесситы», сотни тысяч которых уже разметаны по всему миру, оставались в своем благословенном городе, который ими, прежде всего, и славен…

Но вернемся к Сергею Синятинскому. Он рассказывает:

— Мы пытались совместить взгляд финансиста и человека из мира творчества. Получился бы хороший симбиоз: умение считать деньги и понимание творческих задач… Мы думали о создании продюсерского центра, но этому не суждено было сбыться.

Итак, стихотворения Вадима печатались, песни на его стихи пелись в спектаклях и на концертах, круг его друзей и знакомых постоянно увеличивался. У него даже появились свои композиторы, постоянные исполнители его песен. Казалось бы, «есть чем гордиться». Однако к столь распространенной в обществе «звездной болезни» Негатуров имел стойкий иммунитет. Человек искренне и от всей души верующий, он вел себя именно так, как следует истинному православному христианину. Это не была поза, да и замечали это далеко не все… Но вот сестра его — Светлана всё прекрасно понимала:

— Приходил Вадим в свое «бунгало», кидал вещи, брал Библию и отходил в сторонку — мы там, допустим, компанией собрались или без компании, неважно — а он брал Библию и стоял у моря… Перед ним были две стихии — небеса и море. Его не было, может, минут двадцать — он читал. Это был не ритуал, а нечто гораздо большее. Он был глубоко верующий человек. Потом он присоединялся к нам. Я знала, что у него были свои сложности в жизни. И ему говорила, что есть, допустим, лунный календарь — действуй по его указаниям и остережешься от всех напастей, но он отвечал, что есть Господь, я с ним общаюсь — а всё остальное не приемлю, не буду никакими другими обходными путями действовать. Так велит Господь — такова Его воля. А я его больше склоняла к тому, что, мол, всё в наших силах: «на Бога надейся, а сам не плошай». Но он молодец — держался своей христианской позиции, говорил, что всё — от Бога. Надеялся, что получит свое — но именно то, что ему Господь даст…