Вацлав Гавел. Жизнь в истории - [36]
Пероутка, похоже, пытался сыграть в сложную тактическую игру, в которой демонстративная лояльность новому режиму совмещалась с желанием отстоять чешский национальный суверенитет, пускай даже внутри Третьего рейха. Однако нацистам было не до игр с чешскими журналистами – вскоре «Přítomnost» была закрыта, а Пероутка большую часть войны провел в концентрационных лагерях (в 1945 году освобожден в Бухенвальде американцами). После февральского переворота Пероутка уехал в Великобританию, потом в США. С 1951 по 1961 год руководил чехословацким вещанием радио «Свободная Европа».
Уже в наше время Фердинанд Пероутка стал героем совершенно анекдотической ситуации. Президент Милош Земан в своем выступлении к 70-летию освобождения Аушвица приписал ему статью под названием «Гитлер – джентльмен»127. На то, что слова Земана не соотносятся с фактами, сразу же обратили внимание историки, а Общество Фердинанда Пероутки призвало президента извиниться. Однако Земан от извинений отказался и заявил, что много лет назад прочитал в библиотеке подшивку журнала «Přítomnost». «А поскольку у меня фотографическая память, то я точно помню, что статья с таким заголовком была слева внизу», – немного комично подкрепил он свое заявление128. Спустя некоторое время журналистам удалось выяснить, что статья с таким названием, хотя и не принадлежащая Пероутке, вышла в 1937 году в коммунистической газете «Rude pravo». Заголовок был полемическим – статья отвечала на пронацистский репортаж в аграрной газете «Venkov». Милош Земан, правда, все равно не признал, что имел в виду именно этот текст, хотя наличие у него фотографической памяти вроде бы подтвердилось – статья находилась на полосе слева внизу129.
Гавел сделал интервью с Пероуткой, но ни аудиозаписи, ни его текстовых набросков не сохранилось. Известно, что Пероутка присутствовал на нью-йоркской премьере «Уведомления», а Джон Кин пишет, что в разговоре они обсуждали Пражскую весну и Пероутка настаивал, что чехам не стоит действовать слишком быстро и злить русских, – при этом ссылается Кин именно на аудиозапись, утерянную архивистами чехословацкого радио130.
На обратном пути во время пересадки в Париже Гавел познакомился с другим выдающимся эмигрантом, Павлом Тигридом (1917-2003). Павел Шенфельд (псевдоним Тигрид образован от названия реки Тигр и был взят в память о школьных уроках истории) провел Вторую мировую в Англии, где участвовал в работе эмигрантского радио. От своего возвращения и до коммунистической революции работал на чехословацком радио.
Февральские события застали Тигрида в отъезде – он был с рабочей поездкой в Западной Германии, куда, не совсем честно, выехал по дипломатическому паспорту, который ранее должен был сдать в министерство. В Чехословакию он уже не вернулся, а спустя несколько месяцев удалось перебежать границу его жене. В 1951 году Павел Тигрид начал сотрудничать с чехословацкой службой «Свободной Европы», но с Пероуткой не сработался и через год уехал в Штаты. В Америке он первое время работал официантом, потом обзавелся собственным небольшим рестораном, но в 1956 году создал журнал «Свидетельство» («Svědectví»), который в 1959 году перевез в Париж (и в США, и во Франции издание журнала тайно финансировалось ЦРУ). После бархатной революции Тигрид вернулся в Чехословакию, работал советником Гавела, а в 1992 году даже стал министром культуры Чехии. В 2003-м, решив уйти из жизни, перестал принимать необходимые ему лекарства.
Всего за год до встречи с Гавелом Тигрид был заочным подсудимым политического процесса, где на настоящей скамье подсудимых оказались писатель Ян Бенеш и студент FAMU Карел Замечник. В свое время Замечник получил приглашение в гости от своих родственников во Франции, а Бенеш переправил с ним за рубеж свои рукописи. Затем студенту представилась возможность стажироваться на французском телевидении и остаться в Париже. Бенеш отправлял ему письма о положении дел в Чехословакии, которые Тигрид печатал у себя в журнале. Тигрид уверял Замечника, что ничего страшного в этом нет, но в действительности все оказалось иначе: Замечник получил фальшивое письмо с предложение поработать над телепроектом в Чехословакии, вернулся в Прагу и мгновенно был арестован.
За судом внимательно следил сам Антонин Новотный, а прокурор был известен как обвинитель сразу на нескольких политических процессах 50-х годов. Строже всех «наказали» отсутствующего Тигрида, приговорив его к 14 годам тюрьмы. Замечник от тюремного наказания был освобожден (на процессе он утверждал, что вообще не подозревал о существовании тигридовского журнала), а Бенеш получил пять лет, но в марте 1968 года был амнистирован Новотным перед уходом последнего с поста президента.
Одним из свидетелей в суде выступал и Вацлав Гавел – рассказывают, что после дачи показаний он демонстративно сел на скамейку рядом с Бенешем и Замечником. Кроме того, только Гавел и словацкая писательница Гела Воланская голосовали против исключения Бенеша из Союза писателей (уже через несколько лет Воланскую, бывшую узницу концлагеря и участницу Словацкого народного восстания, саму исключат из Союза).
