В зловещей тиши Сагамора - [15]

Глава 7

Стоило Паркеру захотеть, он, несомненно, утолил бы жадный интерес капитана Янгера и к своей скромной персоне, и к незаурядной личности Джо Шира. В том волчьем логове, где обретался и Джо Шир, и он сам, все подчинялись на редкость примитивным законам. Паркер, собственно, и прибыл-то в тишайшее захолустье, истязаемый одной мыслью: следует ли немедленно покончить с явно задурившим, утратившим нюх, позорно ослабевшим старым волком, или переложить решение на плечи судьбы и отойти в сторону. О себе самом Паркеру пришлось бы говорить совсем кратко: он был грабителем.

Пару-тройку раз в год он брал какой-нибудь банк, ювелирный магазин, крупную состоятельную фирму, богатую компанию... Мелкую работу с отдельным обывателем он презирал. И вовсе не тайное сострадание к частным лицам двигало им, но проницательная догадка: у мощного финансового объединения капиталу неизмеримо больше, нежели у индивидуального лица; нравились ему и те организации, что все еще выдавали своим служащим зарплату натуральными, живыми деньгами, а не занимались всякой ерундой с безналичным расчетом.

Паркер, как правило, не работал один. На всякое дело тщательно подбирались высококвалифицированные специалисты, в группе придерживались обязательного разграничения деятельности каждого участника. К примеру, Паркер всегда блистал в наиболее близких ему отраслях: разработке хитроумной идеи ограбления и обеспечении силовой поддержки. Напарники его взваливали на свои плечи всю остальную, порой черновую, работу. Она была весьма разнообразна: сообщники Паркера умели не только, обойдя здание снаружи, начертить довольно точный план расположения комнат в нем, они ухитрялись, словно летучие мыши, карабкаться по стенам домов, вскрывать внутренние перекрытия, обнажая доступ к сейфам, взрезать автогеном этих хваленых бронированных чудовищ, этих идолов, которым поклонялись вечно прилизанные служащие всемирно известных банков, где шифры сейфов знали лишь два-три облеченных высоким доверием, безупречных господина.

Паркер не только детально продумывал остроумные способы изъятия лишних, на его взгляд, денег, но олицетворял собой весь карающий государственный институт: ему иногда приходилось убирать коррумпированного подельщика, или того, кто вдруг начинал строить полиции глазки...

Больше всего времени отнимала подготовительная работа — сама операция по взлому совершалась порой за считанные минуты. Таким образом, Паркер если и бывал плотно занят — то, в общей сложности, — не более месяца в году. Одиннадцать оставшихся месяцев были в полном его распоряжении, и Паркер вполне безбедно существовал на шикарных океанских курортах, не особо, впрочем, разрушая свое здоровье, но стараясь всячески тренировать и развивать неукротимый, деятельный, спартанский ум. Последние годы он легально обретался под именем Чарльза Виллиса, который был бизнесменом, владельцем то ли платных стоянок автомобилей, то ли чего-то в этом роде... Все то, чем он владел, никогда не давало ему дохода, но вполне оправдывало его налоговые декларации, так что к Чарльзу Виллису, существу отнюдь не экстравагантному, да еще с безупречными документами, подкопаться было не так-то просто.

Как Чарльз Виллис он и в этот раз вполне счастливо проживал в Майами-Бич, после того, как славно потрудился в Северной Дакоте, взяв банк в Коппер-Каньоне... Он даже позволил себе, в качестве поощрения, завести роман с новой женщиной, как вдруг, словно больной голубь, порхнуло к нему в отель письмецо Джо Шира.

“Паркер,

у меня тут сложности, но думаю уладить их сам. На всякий случай, пока все не образуется, держись от меня подальше. Я практически не бываю в Омахе, все время живу в Сагаморе, в своем доме, известном тебе... Хочу предупредить тебя: если люди, которым ты нужен, будут связываться с тобой через меня, — пусть минуют меня и выходят на тебя напрямую... Я как передаточное звено временно пока не действую. Писем писать тоже не буду, черкну, если все обойдется.

Твой Джо”.

Джо Шир считался в их кругах личностью почти легендарной. Он в первый раз взял сейф еще до начала первой мировой войны. Всю сознательную жизнь он посвятил своей оригинальной профессии и достиг в ней таких высот, которые и не снились рядовому взломщику сейфов. В мире, кажется, не существовало бронированного чудовища, перед которым Джо спасовал бы. Что любопытно, осознавая себя мастером высокого класса, он постоянно стремился к совершенствованию своего искусства. Желая быть в курсе всех технических новинок, он без конца штудировал, принимал к сведению или отбраковывал тот гигантский материал, что услужливо предоставляли заинтересованным лицам фирмы-производители банковских сейфов. Все их рекламные проспекты, якобы секретные руководства по эксплуатации, все справочные брошюры сходились к нему через сеть подставных абонентов, год за годом усердно выписывающих на свои адреса это море щеголеватых изданий на глянцевой бумаге.

Джо захватывал шире: он имел разные там банковские вестники и банковские бюллетени, сводки частных сыскных агентств, к нему стекались сведения от фирм-изготовителей замков, от многочисленных служб по охране и сигнализации... Джо отнюдь не принадлежал к тому весьма распространенному отряду взломщиков сейфов, в котором каждого медвежатника полиция легко вычисляет по оригинальному, устоявшемуся, навсегда опробированному почерку... Ничего подобного не происходило с Джо Широм. Он не боялся ломать надоевшие штампы, приевшиеся стереотипы, и в каждом новом деле не желал использовать, как другие, только лишь сверло, или лом, или автоген, или нитроглицерин, — он был личностью творческой, ищущей, а изобретательности его поистине не было предела. В годы его нешумной славы не один высокий полицейский чин мысленно рвал на себе волосы при одном упоминании дерзкого и неуловимого преступника.