– Топ-топ-топ-топ! – постучал Петя по борту деревянной кровати. – Другое почитаем. С этим ясно.
– А что ясно с этим? – голос Вити угасал, он почувствовал щемящую тоску по маме и по бабушке. А между тем слова его рассказа сверкали черными слезинками, сообщая автору прощальную весть. – Что вам ясно?
– Что ясно?! Все ясно. В жизни, брат, так не бывает. Что написано пером – сытый голодному не товарищ, – пояснил Петя, видимо, вполне отдохнув для дальнейшего юмора.
Витя Лескин, писатель без псевдонима, сей же момент, безо всякого предупреждения, но и без страданий, за столом и скончался.
Петя Демидов, по прозвищу Печальный Демон, сдал архив соседа куда следует, молча проделал весь последний ритуал совместно с родными и друзьями Лескина и вообще долгое время находился под впечатлением.
Апрельским утром из ряда газет, прочитанных Петею, стало известно, что писатель В. Лескин навсегда вошел в Историю Литературы.
– Не верю, – шептал Петя целый день подряд. – Не верю.
И ему объяснили. Незадолго до апреля он приобрел собрание сочинений покойного. И сам Витя Лескин, сойдя поздним вечером со своего фотопортрета из первого тома, быстро и толково объяснил, почему и отчего он вдруг вошел в Историю Литературы.
– Видите ли, Петя, – начал Витя, – там у них есть такая дверь, возле которой – немыслимая очередь. Я только на очередь глянул – покраснел от гордости. Такие в ней стоят известные в прошлом таланты. На двери дощечка: «История Литературы». А рядом на стенах дощечки разных величин, висящие на разных уровнях и сообщающие, что «такие-то депутаты-делегаты-герои-кандидаты принимаются в Историю Литературы без очереди», затем «Ветераны нашей литературы – вне очереди», затем «Поэты-производственники или начальники-родоначальники» и прочие вещи. Я стою и еще двое-трое таких же – стоим, изучаем, кто еще может вне очереди: «Лауреаты таких-то премий» – ясно, «Поэты-трибуны», «Члены таких-то жюри», «Главреды толстых журналов». А потом совсем маленькие и свежие надписи: «рекордсмены», «нацмены», «многосерийцы», «юбиляры», и даже есть такая: «Члены Союза писателей принимаются вне очереди».
Вы, Петя, арифметику понимаете и можете представить, сколько там скопилось всех внеочередников. Таких, как я, просто единицы. И когда из главной двери вышел инструктор и предложил скоренько принять очередных, ибо их мало, а уж потом всерьез заняться ветеранами, членами и делегатами – никто почти что возражать не стал. Вот так я быстро и вошел в эту Историю. Я вам ясно объяснил?
Печальный Демон яростно затряс головой: чего уж, мол, проще, с этим все ясно. Он очумело проводил писателя в его первый том, застеклил стеллаж и только тогда прошептал: «В жизни так не бывает, брат…» Ночью же спалось неплохо. Утром ранний звонок сообщил ему пожарную новость. И начальник пожарной дружины, тихо сказав «тревога», моментально привел себя в трудовую готовность и встал на подоконник. Петя Демидов, по прозвищу Печальный Демон, выбил для скорости окно, вдохнул свежий воздух, оглядел пространство, заметил местоположение курящегося меж домов дымка и, сильно оттолкнувшись, полетел на работу.
Рассказ называется «В жизни так не бывает», потому что в жизни бывает еще и не то…
