В жерле вулкана - [76]

Единственное доказательство тесных отношений между Плэтт-Фелоузом и Икасой следовало из кратко изложенной биографии обоих: около 1933 года оба учились в английской военной академии Сандхерст, сблизились на почве любви к конному спорту и оба были награждены медалями за участие в скачках, входивших в программу Олимпийских игр 1935 года. Плэтт-Феллоуз был участником Гражданской войны в Испании и несколько месяцев был неофициальным адъютантом полковника Икасы. Однако казалось, что политические амбиции Икасы, проявившиеся после Второй мировой войны, вызвали некоторое охлаждение их отношений.

Рейнер вложил листки обратно в конверт и вернул на место розовую ленточку, обмотанную вокруг раздвоенной скрепки.

В этом деле было много неясного, но зато он понял метод работы Уиллиса. Пока Рейнер рисковал головой в Пуэрто-Фуэго, пытаясь найти уцелевших и сам лайнер, Уиллис потягивал белый ром со льдом в баре «Пеон», наслаждаясь прохладным климатом Сан-Доминго и черпая информацию в самом невероятном источнике – месте гибели двух военных летчиков, день которой случайно совпал с днем гибели «Глэмис кастла».

Рейнер пообещал не спускать с отчета глаз и вернуть его к утру. Их самолет вылетал из Сан-Доминго в одиннадцать. Когда Пол уходил, Гейтс долбил Лондон телеграммами.

Он поднес к губам рюмку с анисовой и залюбовался закатом. Дома, стоявшие на полуострове, сначала были окружены пламенным нимбом, но вскоре превратились в темно-красные тени на фоне алого горизонта; на набережной зажглись фонари. Надо подождать еще несколько минут – на случай, если придет Пуйо.

Когда «Делвер» доставлял на берег потерпевший крушение лайнер, они с Пуйо немного поговорили, стоя на пристани для гидросамолетов.

– В этом деле все с самого начала пошло вкривь и вкось… – Учтивость велела Пуйо говорить по-английски. – Я нашел пилота и Ибарру на берегу. Они лежали как мертвые. С Ибаррой хлопот не было, но вот с Линдстромом… Прошел почти год, пока у него восстановилась речь. Нам пришлось прятать его, потому что вздумай этой малый показаться на людях или выбраться из страны, как его тут же убили бы.

«Делвер» медленно приближался, таща за собой «Глэмис кастл» и понтон. На берегу собралась толпа горожан, пришедших полюбоваться этим зрелищем.

– Когда Ибарра сказал, что их обстреляли два армейских самолета, не имевшие опознавательных знаков, мы собрались и…

– «Мы»?

– Антиикасовская группа Пуэрто, состоявшая в основном из рыбаков. Мы сказали Ибарре и Линдстрому, что они должны сообщить об этом всему миру – через зарубежную прессу. Но за ними охотились, им грозил расстрел, и подтвердить их рассказ было некому. Линдстром был не в себе, а Ибарру могли обвинить в том, что он все это выдумал назло Икасе. Нам был нужен самолет, изрешеченный армейскими пулями. Эль Анджело долго искал его кошками и магнитами, но все без толку. Тогда мы сменили тактику, хотя это дело продолжало волновать нас. Мы готовились к тому, что рано или поздно должно было произойти: к революции. Мы изменили планы и обратились к генералу Гомесу. Он начал присылать нам деньги; мы стали покупать оружие и набивать им подполы лачуг. Сначала надо было схватить Икасу, а когда он оказался бы за решеткой, у нас бы появилось время поднять останки самолета, собрать улики и припереть ублюдка к стене. Надо было взять его живым и сохранить ему жизнь, чтобы судить. Кое-кто считал, что эту крысу надо будет просто пристрелить, но Ибарра, который был на борту того самолета, хотел, чтобы Икасу судил международный суд и приговорил к повешению. Мы сказали: о'кей. Ибарра командовал нами; мы не спорили; может быть, он был прав. У нас родилась идея освободить политических заключенных с острова Ла-Пас… Это придумал я, и вы знаете, почему: среди них был мой сын. Губернатор острова был настроен против Икасы, и мы могли рассчитывать на него. А затем из ссылки вернулся Гомес. Приплыл на корабле. Еще две недели, и мы были бы полностью готовы. Выступление было назначено на десятое число, в полнолуние. Потом Эль Анджело случайно обнаружил место аварии. О'кей, мы помалкивали об этом. И тут появились вы, мистер Рейнер.

Он умолк и посмотрел на спасательное судно, которое следовало в сопровождении выплывших ему навстречу лодок. С пристани лайнер казался мертвым кашалотом.

– Вы появились и начали совать нам палки в колеса. Пытались найти выживших, пытались обнаружить место катастрофы. Стоило Икасе услышать хотя бы намек на это место, как он пригнал бы сюда весь свой военный флот, обшарил океан, и никто никогда не увидел бы этих дырок от пуль. Ваша депортация – наших рук дело. – Он повернул голову, украшенную шрамом, и посмотрел на Рейнера. – Как вы умудрились ускользнуть?

– Спрыгнул с самолета.

– Что?

– Еще на земле.

– Себе на беду.

Лайнер развернули боком, параллельно плавучей эстакаде, готовой принять его. Возле человека, ловившего швартов, стоял вооруженный полицейский.

– Мы не знали, как трудно вас убить, мистер Рейнер. Говорят, в мирное время англичане очень сговорчивые люди. И очень прохладные в любви. – Он вновь отвернулся от стены пристани; лайнер был совсем близко.