В защиту науки (Бюллетень № 6) - [15]

Очень странно звучит комментарий протоиерея Всеволода Чаплина на Резолюцию № 1580: «…удивляет, что сторонники одной из научных гипотез[!] пытаются таким образом укрепить свою сильно пошатнувшуюся за последние десятилетия монополию на научные знания и образование».

Вместо полемики с г-ном Чаплиным представляется уместным привести недавнее высказывание лауреата Нобелевской премии Д. Уотсона, расшифровавшего совместно с Ф. Криком структуру ДНК. «Безусловно, люди могут свободно исповедовать то, что им хочется. Но только до тех пор, пока их убеждения не приносят вреда обществу. К примеру, современная медицина сейчас невозможна без учета теории эволюции. Поэтому мы не можем позволить людям, желающим запретить изучение и применение этой теории, одержать верх. Иначе нам всем придется вернуться на несколько веков назад».

Трудно не согласиться с проф. Д. Уотсоном. Ну, а если обратиться к проблемам нашего образования, то следует напомнить, что по Конституции наше государство гарантирует светский характер образования. А это значит, что составление образовательных программ должно осуществляться исключительно государственными институтами. Содержание же программ должно обсуждаться профессиональным научным сообществом.

Обучение в школе преследует цель дать учащимся научную картину мира и развития общества. Влияние каких бы то ни было религиозных организаций на содержание учебных программ исключается. Это простые истины, но, увы, их приходится напоминать.

Уважаемые члены Общего собрания, 20 академиков, – представителей различных областей науки, инициировавших постановку данного вопроса, обращаются к Вам с предложением поддержать следующую резолюцию.

Общее собрание РАН присоединяется к Декларации 67 академий наук от 21 июня 2006 г. и поддерживает Резолюцию № 1580 Парламентской ассамблеи Совета Европы от 4 октября 2007 г. Собрание считает, что знания, приобретаемые учащимися светских учебных заведений любого уровня должны основываться исключительно на твердо установленных научных данных и экспериментально проверяемых теориях. Собрание считает недопустимым проникновение в светскую систему образования любых проявлений креационизма.

В заключение хотел бы отметить, что недавно состоявшееся Общее собрание Уральского отделения РАН единогласно поддержало упомянутые документы и призвало Общее собрание РАН также поддержать их.

P.S.: Общему собранию был предложен более «мягкий» проект решения, из которого выпала Резолюция № 1580 как «политизированная». Этот проект и голосовался. И всё же в итоге Декларация 67 академий была поддержана.

Антидарвинизм как симптом интеллектуальной деградации (размышления, навеянные дарвиновским юбилеем) А.В. Марков

1. Дарвин и умственное развитие человечества

В 2009 г. мировое научное сообщество отметило двойной юбилей – 200-летие со дня рождения Чарльза Дарвина и 150-летие со дня выхода главного труда его жизни «Происхождение видов путем естественного отбора» (1859). Имя Дарвина занимает в истории науки особое место. Мало кому из ученых удалось внести столь весомый вклад не только в науку как таковую, но и в общее интеллектуальное развитие человечества. Знаменитое высказывание крупнейшего биолога-эволюциониста Феодосия Добржанского «ничто в биологии не имеет смысла, кроме как в свете эволюции» чрезвычайно точно отражает роль эволюционной теории в осмыслении фактов, накопленных биологической наукой. Однако значение дарвиновских идей не ограничивается рамками одной лишь биологии. Пожалуй, не будет преувеличением сказать, что Дарвин радикально расширил рамки человеческого мышления и мировосприятия, предоставив нашему познанию новую – и чрезвычайно важную – степень свободы.

Известный английский биолог Ричард Докинз, талантливый популяризатор биологической науки и убежденный атеист, однажды признался, что не понимает, как кто-то мог придерживаться атеистических взглядов до выхода в свет дарвиновского «Происхождения видов». И так думает не только Докинз. Хотя Дарвин был далеко не первым ученым, пришедшим к выводу об изменяемости видов и реальности биологической эволюции (которую он называл «происхождением посредством модификации», descent with modifi cation), именно Дарвину принадлежит честь создания красивой и стройной эволюционной модели, которая впервые смогла – в отличие от ранних эволюционных гипотез – убедить большинство ученых и значительную часть образованной публики. Сила дарвиновской теории, во многом определившая её триумфальный успех, состояла в том, что она не постулировала никаких «лишних сущностей» (подобных ламарковскому принципу градации) и удовлетворительно объясняла разнообразие жизни и приспособленность организмов к среде обитания на основе простейших и самоочевидных фактов и понятий, таких как наследственность, изменчивость и отбор. В додарвиновскую эпоху огромное разнообразие живых существ и их изумительная приспособленность к условиям существования представлялись большинству думающих людей наиболее вескими доказательствами происхождения мира путем сверхъестественного (божественного) творения. Книга Дарвина показала, что для объяснения этих фактов привлечение сверхъестественных сущностей не является обязательным. Достаточно лишь осознать, что число потомков, оставляемых животным или растением, отчасти зависит от его наследственных качеств, которые, в свою очередь, подвержены случайной (неопределенной) изменчивости – и привлечение сверхъестественных сил для объяснения самых поразительных явлений природы – разнообразия и «совершенства» живых существ – тотчас же становится излишним. Впечатление, произведенное простотой и самоочевидностью дарвиновской теории на современников, воплотилось в знаменитой реплике Томаса Гексли: