В защиту еды. Манифест едока - [26]

По мнению Глэдис, проблема не в самих опросниках, а в неумении правильно интерпретировать ответы. «Их истинное предназначение – распределить людей по разным категориям…» в зависимости от среднего количества съедаемых ими фруктов и овощей и общего числа потребляемых калорий. «Если кто-то пишет, что получает 500 ккал в сутки, это явно неправда, но из этого все же можно сделать вывод, что респондент в целом потребляет меньше калорий, чем остальные. Зачастую люди слишком сильно переживают по поводу точности того, что пишут».

Я не ожидал услышать это от эпидемиолога. Глэдис сказала и еще кое-что очень любопытное: «Литературе, в которой объединены такие темы, как эпидемиология и питание, я больше не доверяю. Отношусь к таким источникам скептически».

Глава 10. Потомки нутриционизма

Итак, к чему же все это нас привело? К тому, что современные люди настолько запутались в вопросах питания, как ни один из представителей предыдущих поколений. Таково мое заключение как обычного человека, не являющегося ученым. Между тем путаницу, порожденную строгими стандартами и правилами, отметили психологи. Пол Роузин, психолог из Пенсильванского университета, составил, пожалуй, самый необычный перечень вопросов о питании, которые когда-либо могли быть предложены американцам. Полученные им ответы служат ярким свидетельством той растерянности, в которой пребываем мы все, стремясь хоть как-то разобраться в вопросах питания. Например, Роузин выяснил, что почти 50 % американцев убеждены, что если съедать небольшие порции высококалорийных продуктов, то объем потребляемых калорий будет выше, чем если есть большие порции низкокалорийных продуктов. Примерно треть из нас уверены, что диета, требующая полностью отказаться от жиров – то есть тех самых питательных веществ, которые, как вы помните, необходимы организму для выживания, – полезнее, чем диета, позволяющая даже совсем немного жира. В ходе одного из экспериментов Роузин предлагал группе американцев словосочетание «шоколадный кекс» и записывал, с чем оно у них ассоциировалось. Чаще всего звучал ответ: «С чувством вины». Если вас это не удивляет, то вот вам еще один факт: французы, отвечая на тот же самый вопрос, произносили слово «праздник». Думаю, Пола Роузина можно считать психоаналитиком в сфере нутриционизма.

Несколько лет тому назад Пол предложил группе американцев представить следующее: «Вы один или одна в пустыне. Вам предстоит находиться здесь целый год. Вам разрешается пить только воду и есть какую-то одну разновидность съестного. Выберите то, что, на ваш взгляд, будет наиболее полезным для вашего здоровья».

Среди выбранных продуктов были кукуруза, ростки люцерны, хот-доги, шпинат, персики, бананы и молочный шоколад. Больше всего поклонников оказалось у бананов (42 % опрошенных), далее по популярности шли шпинат (27 %), кукуруза (12 %), ростки люцерны (7 %), персики (5 %), хот-доги (4 %) и молочный шоколад (3 %). То есть продукты, которые действительно помогли бы им выжить, – а это хот-доги и молочный шоколад – выбрали лишь 7 % участников опроса.

Очевидно, на тот самый остров, придуманный Роузином, были выброшены некоторые из обломков разрушенной «липидной гипотезы».

В нашем коллективном сознании жир, как пишет Пол, «относится к категории токсинов». Интересно почему. По его словам, «если очень сильно переживать по поводу того, что ты ешь, это точно не принесет организму пользу». Полностью согласен. Нервная орторексия пока еще не входит в список расстройств пищевого поведения, официально внесенных в четвертое издание «Диагностического и статистического справочника психических расстройств», но некоторые психологи считают, что уже пора отнести эту проблему к категории именно психических расстройств. По их словам, появляется все больше пациентов, страдающих «нездоровым увлечением “здоровым питанием”».

Система питания испытала на себе сильное влияние науки, а точнее, слепой веры в то, что только наука поможет решить главные проблемы общества. К чему это привело? К тому, что базовые вопросы, связанные с едой и здоровьем, стали причиной многих тревог и сомнений, а сам прием пищи, будучи одним из процессов, способных приносить человеку настоящую радость, сегодня тесно ассоциируется с чувством вины и нервозностью.

О нутриционизме важно помнить, что он все же является идеологией, а не наукой. Кроме того, ответственность за то, что нутриционизм изрядно испортил и наше коллективное сознание, и нашу систему питания, следует возлагать не только на ученых, но и на СМИ, правительство и пищевую промышленность в целом. Именно благодаря им нутриционизм обрел невиданную силу влияния. Журналисты публиковали и продолжают публиковать на первых полосах своих изданий информацию о результатах последних исследований, даже не пытаясь подвергать эти данные критическому анализу; пищевая промышленность производила и продолжает производить суррогатную еду, печатая на этикетках утверждения о якобы доказанной полезности подобных продуктов; правительство не стесняется издавать официальные рекомендации, основанные, во-первых, на довольно поверхностных заключениях некоторых ученых и, во-вторых, на желании угодить определенным политическим кругам, преследующим собственные цели. В магазинах вместо нормальной еды продолжают появляться все новые и новые продукты, созданные по стандартам нутриционизма. Традиции, привычки и здравый смысл уступили место «пищевой идеологии», в угоду которой система производства и продажи еды радикально изменила наш рацион и образ жизни.