В заповедной глуши - [47]

   Витька поднял с пола сумку, которую туда только что поставил:

   - Вот, - сказал он, - положите туда.

   Ельжевский кивнул, принимая сумку:

   - Ну а теперь - давайте пообедаем, что ли? - предложил он.

* * *

   - Спят, - Михал прикрыл за собой дверь, но я успел увидеть на подушке по-братски ле-жащие две головы: коротко стриженую и длинноволосую. - Ддаа... - Михал сел на про-тив, налил себе коньяку, задумчиво посмотрел в рюмку. - Что мне с деньгами делать? Они бы нам очень пригодились. Деньги-то огромные... Да не отнимать же у парня.

   - Сам отдаст, - лениво сказал я, вытягивая ноги и отваливаясь к стене. Нацелился на очередной ломоть окорока, но потом вздохнул и решил отказаться. - Не сегодня, так завтра... Ты его не гони.

   - Что я, не человек, что ли? - Михал выпил. - Для Серого я в лепёшку разобьюсь. А где

76.

   один, там и двое. А документы я им мигом соображу, чистые. Если кто спросит - племянники, сироты. С юга откуда-нибудь. Да и не спросит никто...Со школой вот проблемы будут, школа-то ого где, а зимой и вообще... ну да придумается что-нибудь. Как же так Серый, Каховский-то?

   - Все под этим ходим, - философски ответил я. Михал не стал возражать, спросил:

   - Только вот как я с ними? Не умею я детей воспитывать, сам знаешь.

   - Как со своими новобранцами, так и с ними, - ответил я. Михал покачал головой:

   - Сравнил.

   - Я серьёзно. Воспитывай парней, как бойцов. Самому, небось,будет приятно молодость вспомнить? Как ты зелёным беретам головы откручивал?

   - Щенок, - беззлобно сказал лесник. Я рассмеялся, похлопал, привстав, его по руке:

   - Ладно, извини. А их и правда так воспитывай. Загружай посильней, чтобы ни скучать, ни дурить времени не оставалось. А так они ребята правильные, хорошие ребята. Я бы сам таких взял.

   - Ты долго останешься-то? - Михал хотел налить себе ещё, но передумал. Я почесал щёку:

   - Недельку поохочусь. Разрешишь?

   - Да пшепрашем. От тебя подранков не бывает, я помню.

   - Это точно... Жить тут будешь?

   - Да нет, утром в Гирловку переберусь, ты уж извини.

   Михал посмотрел на меня. Неожиданно спросил:

   - Что ж у вас в России с детьми так паскудно?

   - Не трави душу, - буркнул я. - А то сам не знаешь, чего. План "Ост" в действии.

   - Новости какие расскажешь?

   - Ну слушай, - я всё-таки взял кусок копчёного мяса...

   ...Посреди ночи Витька проснулся от страшного сна.

   В комнате было темно. Валька еле слышно дышал рядом. Из-за двери слышались еле различимые голоса.

   Мальчишка сел и перевёл дыхание. Сон куда-то уплывал, стал уже неразличимым. Витька поднялся, постоял, переводя взгляд с одного окна на другое. захотелось пить, но как-то неловко было идти, как у себя дома, через комнату с людьми.

   Но ведь он и правда у себя дома? Очень хотелось на это надеяться, хотя Витька пока не знал, стоит ли. Лишние надежды рушатся очень быстро и болезненно.

   Витька подошёл к двери. Помедлил и решительно открыл её.

   - Я попить... - начал он и осекся.

   Леший и Ельжевский стояли возле расчищенного стола. На нём громоздился полу-разобранный пулемёт (немецкий, Витька такие видел в кино) и лежали рядком пузатень-кие бочоночки гранат. Оба мужчины смотрели на Витьку совершенно спокойно, без ма-лейшего удивления или раздражения.

   - В прихожей, - сказал лесник. И отвернулся к Лешему: - Вот так, смотри - через щель вынимаешь ствол...

   ...Витька вернулся через полминуты. И подошёл к столу. Мужчины опять посмот-рели на него - на этот раз с лёгким нетерпением. Витька кашлянул. Потёр лоб. Кашля-нул. Увидел, что Леший смеётся (одними глазами, они стали ироничными) - и, рассердив-шись на себя, начал, слыша, как хрипит голос:

   - Я... у меня никого нет. У Вальки есть.Они, может, ещё выберутся. А у меня нет нико-го. Я не дурак. Я знаю,кто вы такие. Я и раньше знал,что такие есть. Просто так вот... ну, не пересекалось. Я тоже как вы думаю. И не верю, что про вас там говорят и пишут. Никто не верит, только кто продался. А просто люди ждут, чтобы только кто начал. Вот. Я тоже сам такой, я разные штуки делал...

   - Клуб поджёг, например, - сказал Леший. Витька хотел огрызнуться, но увидел, что

77.

   тот уже не улыбается, и сказал:

   - Поджёг. Надо же было кому-то. Я вот о чём. Вальку не надо, ему жить ещё. А меня можно. К себе. К вам.

   - А тебе, значит, не жить? - Леший сел на край стола. - Дурак ты, Виктор. Мы не ду-хи, чтобы мальчишек в живые бомбы превращать. Даже ради самой красивой идеи и са-мой успешной операции... Нас, славян, и так мало, а врагов у нас много.

   - Но я сам хочу! - взвился Витька. - Я сам! Чтобы за всё... за всех... Ичтобы не сидеть, а чтобы тоже...

   - А вот это другое дело, - подал голос Ельжевский. - Это совсем другое дело. И тут ты можешь не беспокоиться - без заботы не останешься. И без работы - тоже. А сей-час - иди спать, быстро.

   Витька шагнул к двери. Остановился. Обернулся. И умоляюще спросил:

   - Но я правильно догадался? Вы?..

   - Все мы дети одной матери, - сказал Ельжевский. А Леший добавил:

   - И руки у нас чисты.

ЖИЗНЬ ТРЕТЬЯ, общая.

П У Щ А

Наша память ведёт

По лесной партизанской тропе...