В заповедной глуши - [15]

   - Оденься, - выдохнул Валька. - Немедленно. Сию секунду.

   Он отвернулся, сел на корточки у воды, плеснул себе в лицо. Вода пахла цвелью и мазутом. Валька успел понять, что его тошнит...

   ...В медленно идущие на дно ошмётки непереваренного беф-строганова тыкались невесть откуда налетевшие мальки. Валька тупо созерцал это зрелище и не сразу понял, что света помогает ему встать и усаживает на корягу. Она успела одеться и теперь села рядом.

   - Что с тобой? - испуганно спросила она. Валька помотал головой. - У тебя что, при-падки?!

   - Припадки... - криво улыбнулся Валька. - Весь день сегодня наперекосяк... Нет у меня припадков, это возрастное...

   Девчонка села прямо, недоверчиво переспросила:

   - Нервное?.. - потом снова посмотрела на Вальку и сказала: - Если хочешь... если хо-чешь - я всё сама сделаю, ты не стесняйся... Я не обижусь... на тебя не обижусь. Чест-ное слово... Ты хороший...

   - Не надо, - Валька посмотрел на неё и увидел, какие у Светки красивые глаза, и ужасну-лся тому, что девчонка с такими глазами...- Поехали ещё куда-нибудь. Просто так.

* * *

   - Па, - Валька сел напротив, - у тебя денег нет? На завтра, а то я на нулях.

   - Если я не ошибаюсь, - Каховский-старший потянулся на стуле, - утром у тебя было около ста евро.

   - Сто тридцать, - честно ответил Валька. - Я их почти все отдал.

   - Кому? - поинтересовался отец.

   - Так... одной девчонке. Беспризорной...

   - Интересно... - Каховский-старший нахмурился. - Надеюсь, не проститутке?

   - Она хотела, - Валька смотрел в угол. - Она младше меня, и она хотела... Но я отказа-лся. Её Светкой зовут. Мы весь день были вместе, а вечером я ей отдал деньги... Мне стало стыдно, что я так живу... Па, - Валька посмотрел на отца, который внимательно его слушал, - почему так? Откуда их столько? Я же и раньше видел и всегда жалел...

24.

   - Ты хочешь спросить, не виноват ли я? - медленно поинтересовался Каховский-ста-рший. - Я и такие, как я? Наверное, виноваты. Ты знаешь, что я хотел стать археоло-гом? - Валька ошарашено помотал головой. - Это правда, археологом... - подтвердил отец и чему-то улыбнулся. - Спроси у своего Игоря Игоревича, он расскажет... А вместо этого я стал бандитом, я бы не поверил, если бы мне сказали об этом в школе, я бы в дра-ку полез...Но мы не вырывали куски изо рта у стариков и детей, Валька. Мы не делили то, что должно принадлежать всем, сын. Воду, свет, тепло, знания... Это из-за них всё так, как есть. Из-за них, и из-за тех, кто по их указке правит страной. Русские им... - Каховский-старший замялся, глядя на молчащего Вальку. И решительно закончил: - Рус-ские им - кость в горле. Поэтому, чем больше беспризорных, больных, наркоманов, подо-нков - тем им лучше.

   - А что делать? - тихо спросил Валька. Каховский-старший покачал головой:

   - Что тут сделаешь, если пока ты помогаешь десяти таким, как твоя Светка - на улице оказываются сто... Тебе сколько денег?

   - Я бы так не смог жить, - не слыша отцовского вопроса, пробормотал Валька. - Я бы просто не смог так жить...

   - Человек привыкает ко всему, - Каховский-старший положил руку на плечо сыну. - Иди-ка ты спать, на тебе лица нет. На дискотеку-то не пойдёшь ведь?

   Валька молча встал, не ответив на вопрос. Пошёл к двери. И не видел, что во взгля-де, которым провожал его отец, были боль и жалость.

6.

   В воскресный день Валька проснулся почти в полдень - вялый, разбитый, с больной головой. Дома никого не было, только на холодильнике обнаружилась записка:

Валентин!

Будить тебя не стали, поехали по делам. Вернёмся к вечеру.

Родители.

   Валька прочитал записку, скомкал, бросил в мусорный мешок. Он чувствовал себя таким же скомканным, как эта записка. Странно, неужели правда такая дикая нервная реакция? Как у истеричной девчонки...

   Он обошёл квартиру, заставил себя выпить кофе. Пощёлкал пультом телевизора. Выключил его. Стало очень обидно - какие там дела в воскресенье? Захотелось, чтобы родители были дома.

   Валька подошёл к окну. И вдруг увидел одну из отцовских машин.

   Чёрный "хаммер" стоял почти у подъезда. Возле него никого не было, но двое пар-ней сидели под грибком, да и за тонированными стёклами ощущалась настороженная жизнь.

   Интересно... Валька осторожно выглянул на лестничную площадку. Пролётом ни-же сидел на подоконнике охранник. Он оглянулся мгновенно, кивнул Вальке молча. У отца неприятности... но какого плана, если он оставил охранять сына не меньше четырёх че-ловек?

   Валька попробовал позвонить отцу и матери - и с мобильного, и с обычного теле-фона - но каждый раз чутко засекал странноватые шорохи и попискиванья, свидетель-ствующие о том, что аппараты на прослушке. Но кто мог прослушивать отца - челове-ка, слово которого было законом от Волги до украинской границы, от Тамбова до Став-рополя?!

   "Только ОНИ, - холодно подумал Валька. - Государство. ФСБ или кто-то вроде." Валька хорошо знал со слов отца, что все рассказы типа того, что "мафия бессмертна"

25.

   - анекдотическая чушь. Любая мафия (и вообще любые организации) существует толь-ко до тех пор, пока это безразлично (или выгодно) государству. Как только нарушаются его интересы...