В западне - [3]

Любопытство овладевало всеми, проезжавшими мимо, но, как только третья патрульная машина с мигалкой остановилась по другую сторону разделительного барьера, перекрыв поток машин, двигавшихся в западном направлении, движение на всем северном участке кольцевой дороги Вашингтона замерло.

Пиош и Ансельмо добрались до центра города по Балтиморскому бульвару и, оставив машину в гараже, пообедали в небольшом итальянском ресторанчике, где их хорошо знали. Официант уговорил их попробовать замечательное красное вино с севера Италии, гордость заведения. После церемонии вскрытия бутылки официантом они не торопясь, с наслаждением потягивали прохладную терпкую жидкость и лениво просматривали меню. Времени у них было достаточно.

Снаружи сумерки постепенно сменились ночной тьмой, стало холодать. Ночью едва ли будет выше нуля.

* * *

Репортер "Вашингтон пост" вместе с фотографом подъехали к месту аварии с восточной стороны. Информацию они получили от полицейских. Добираться им пришлось минут тридцать, подолгу простаивая, пока не удалось наконец-то приткнуть свою машину впереди полицейского автомобиля, что стоял у разделительного барьера. Они оба выбрались через дверь со стороны водителя и некоторое время стояли, разглядывая то, что осталось от бордового "крайслера", лежавшего за барьером. Вертолет телевидения кружил над головой, достаточно высоко для того, чтобы его винты создавали лишь легкий ветерок, который разгонял выхлопные газы скопившихся автомобилей.

Репортер подошел к полицейскому в штатском, который был здесь за старшего, – Эдди Милк стоял, уставившись куда-то в сторону. У него мясистое и такое усталое лицо, подумал репортер. Он и сам не отличался особенной бодростью после долгого дня.

– Привет, Эдди. Хреновые дела, а?

Хотя Милк с пониманием относился к таким репортерам, как этот молодой из "Пост", сейчас у него дел хватало. Милк внимательно следил за санитарами скорой помощи, укладывавшими останки погибшего на носилки. Санитары не торопились.

Репортер пригляделся. Голова отсутствовала напрочь: все, что осталось, – кровавый кусок мяса выше шеи. Лица не было вовсе. Фотограф достал свой аппарат и начал фотографировать. Он даже снял труп вблизи, хоть и знал, что редактор ни за что такой снимок не пропустит.

Наконец Милк нарушил молчание.

– По крайней мере один выстрел, а может, и больше. Стреляли с правой стороны. Одна из пуль попала водителю в голову. Смерть наступила мгновенно. Тело еще не опознали. Узнаете в департаменте.

– Свидетели?

– Смеешься?

– Наркотики, оружие в машине?

– Ничего такого.

Репортера звали Джек Йоук, двадцати восьми лет, рост шесть футов и два дюйма, стройный, подтянутый. Он молча наблюдал, как санитары несли труп к машине скорой помощи. Затем они задвинули носилки внутрь, и машина, взревев мотором, с мигалкой и сиреной умчалась прочь.

Фотограф "Пост", – Харольд Дорган, темноволосый парень, одетый в джинсы и футболку, волосы стянуты на затылке в хвостик, – взобравшись на бетонный барьер, снимал переднее сиденье "крайслера". С того места, где стоял Йоук, была хорошо видна левая часть салона автомобиля, вся забрызганная кровью и мозговым веществом. Такие картины обычно вызывали у него отвращение, но не сейчас. На его взгляд, все это, несомненно, достойно места на первой полосе, в отличие от скучных политических сплетен из Белого дома и из-за рубежа, которым обычно отдавалось предпочтение.

Люди из тащившихся мимо автомобилей безучастно разглядывали разбитый "крайслер", полицейского и фотографа. Постепенно движение налаживалось. Тело увезли.

Йоук внимательно осматривал все вокруг – поток машин, ограждение дороги, верхушки деревьев позади него. На западе виднелся шпиль церкви мормонов.

– Заказное убийство?

– Почем я знаю? – проворчал полицейский.

– Винтовка или пистолет?

– Винтовка. Ты же видел, что осталось от головы водителя.

– Какого цвета был автомобиль, задевший "крайслер"?

– Пока неизвестно, узнаешь позже в департаменте.

– Что известно о жертве?

– Помер.

– Послушай, Милк, дай мне шанс, рано или поздно все выяснится, а у меня нет времени, я в цейтноте.

Полицейский недовольно глянул на Йоука.

– Ладно, – проворчал он. – Судя по его водительскому удостоверению, он белый, пятидесяти пяти лет, житель Мэриленда.

– Адрес и имя, ради Бога! Я же не могу опубликовать это, пока вы, ребята, не обнародуете имя. Не могу поговорить с семьей.

– Я тебя не знаю. – И это было правдой.

Йоук тоже не знал полицейского. Пару раз он его встречал, слышал это имя и даже пытался их сопоставить, свести воедино лицо и имя.

– Джек Йоук, – он протянул руку для рукопожатия, но полицейский проигнорировал его и скривил губы.

– Вы, ребята, беззастенчивые лгуны. В полсекунды обведете вокруг пальца. Нет.

Джек пожал плечами. Он обошел машину Харрингтона, разглядывая окровавленную обшивку салона. Фотограф уже закончил снимать и позвонил в редакцию. Теперь он стоял позади редакционного автомобиля и ждал.

Джек пошел вдоль дорожной полосы в западном направлении – навстречу движению. Он увидел место, где машина врезалась в барьер, оставив царапины и следы краски и хромированного покрытия. Осколки фар и цветное стекло указателей поворота валялись на тротуаре среди грязи и мусора, рядом лежала случайно оказавшаяся здесь смятая банка из-под консервированной кукурузы. Йоук опустил голову и внимательно осмотрел все вокруг.